Избранное

Борис Васильевич Бурмистров

Библиотека российской поэзии

Сборник стихов поэта Бориса Бурмистрова

Борис Бурмистров

Сквозь сумерки времен. Стихотворения

Автор благодарит губернатора Кемеровской области Амана Гумировича Тулеева за помощь в издании этой книги.

Авторы проекта «Библиотека российской поэзии» Ильдар Маматов, Александр Кердан.

© Б. В. Бурмистров, 2010

© Издательство «Маматов», 2010

* * *

«Но мы любовью жили…»

Я издавна знаю и высоко ценю творчество поэтов Кемеровской земли. Двадцать лет назад, посетив этот край, я познакомился сразу с целым поэтическим созвездием Западной Сибири – с Любой Никоновой, Николаем Колмогоровым, Александром Ибрагимовым, Виталием Крековым, Сергеем Донбаем, Борисом Бурмистровым. Все они стали моими младшими друзьями и авторами журнала «Наш Современник». К поэтическим сборникам Колмогорова и Донбая мне довелось написать предисловие. А теперь вот и Борис Бурмистров попросил меня быть редактором и составителем его книги…

Когда я прочитал его рукопись, то сразу же в памяти всплыла одна из любимых моих русских пословиц: «Жизнь прожить – не поле перейти». И эту дорогу по бескрайнему полю поэт не прошел бы, если бы не нащупал кровные связи с вечными обликами и явлениями жизни, и в первую очередь с прошедшим, настоящим и будущим поколением родных людей:

В моем лице – морщинки прапрадеда,

В моем лице – улыбки праправнука,

В моем лице – крупинки прапрасвета,

В моем лице – полоски прапразвука.

С чем сталкивается человек, вступивший на край этого поля? В первую очередь, конечно же, с роковой неизбежностью работы, с библейским повелением: «В поте лица своего будешь добывать хлеб свой»…

Что-то оплачено кровью и потом,

Что-то свалилось, как манна с небес.

И в одиночку, и с целым народом

Нес я безропотно тяжкий свой крест.

Кто-то роптал, изнывая от тяжести,

Кто-то проклятья швырял в пустоту.

Тихие, тихие горести-радости

Следом плелись, подгоняя толпу.

Картинами вечной народной трудовой страды заполнена рукопись Бориса Бурмистрова. Он не «соглядатай праздный», не свидетель, а такой же, как все, соучастник земной, материальной, исторической мистерии, с достоинством несущий «бремя страстей человеческих».

Жил. И не просто ведь жил —

Завтрашний день предугадывал,

Я ли траву не косил,

Я ли стога не укладывал.

Я ли колодцы не рыл

И за работу в награду

Воды подземные пил,

Жадно впивая прохладу.

Самым сильным, чтобы «в поте лица своего» одолевать поле жизни – нужны более высокие цели, нежели кусок хлеба и глоток воды. Только в молодости можно рыть колодцы, метать стога, мыть золото в реках и ручьях Колымского края, одолевать просторы русских бездорожий без истерики и без проклятий, с терпением, без которого русские люди не построили бы страны.

Распутица. Тащу сапог из глины,

Сезон осенних проливных дождей,

Заезженные русские равнины —

Храп лошадей и взмыленных людей.

Как это все знакомо нам, русским людям, из простонародья, истинным поэтом которого я считаю Бориса Бурмистрова.

И каково ж было всем нам, детям этой стихии понять то, что понял поэт в 90-е годы прошлого века и выразил в стихотворении «Нищета», написанном рукой, до сих пор дрожащей «от тяжелой колымской работы».

Пойдем, подруга-нищета,

И дальше в поисках позора.

Кому предъявим мы счета

В дни всенародного разора?

Не часто поэт бросает свой взгляд в мир социальных страстей, но все его строки, написанные на злобу дня, правдивы и убедительны. Если наши семьи, родные, «родова» для какого-нибудь умного немца всего лишь приметы «дурной бесконечности», то для нашего русского поэта – передача вечного тепла из ладони в ладонь, из губ в губы, из очей в очи. Это тепло связует обрывки времен, заполняет провалы памяти, наполняет жизнь шумом родословного древа.

Это дерево вечно растет.

Его корни в глубинах пространства.

В кроне, в листике каждом течет

Кровь язычества и христианства.

Я листочек на ветке любви,

Все мы в мире и вечны, и тленны.

Дай-то Бог, чтобы в нашей крови

Не пропали великие гены.

В эту кровную связь, в ее пульсирующий кругов