Двойная экспозиция

Анастасия Астафьева

Двойная экспозиция может быть как намеренным художественным приёмом, так и техническим браком, когда плёнку при перемотке заедает в фотоаппарате или кинокамере. Результат в обоих случаях непредсказуем. Нередко кадр оказывается просто испорченным. Но иногда из случайного наслоения одного изображения на другое выходит нечто – как неожиданно прекрасное, так и совершенно нереальное.

Книга из серии проекта «Том писателей» (Вологодское отделение Союза российских писателей).

Двойная экспозиция

Анастасия Астафьева

© Анастасия Астафьева, 2015

© творческая группа FUNdb?RO, дизайн обложки, 2015

Редактор Ната Сучкова

Корректор Нина Писарчик

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Четвёртое измерение

Часы пробили восемь раз. Я взяла ключи и вышла на крыльцо. Солнце, громадное и огненное, ещё пылало за лесом. Брёвна дома окрасились в удивительный красно-коричневый цвет. Засыпающее светило оседало за горизонтом, и он менялся на глазах, превращаясь в привычный, древесно-серый.

Велосипед приветливо звякнул и послушно выкатился рядом со мной из сарая. Мы выехали за скрипнувшую калитку, и я оглянулась: край солнца потух за кромкой леса.

Взгляд мой будто прощался с домом. Вернуться ещё не поздно. Приготовила бы стол, а потом ввалилась к кому-нибудь и пригласила погулять на дне рождения… Но, нет! Я всё решила, и мой велосипед уже уверенно катился по шоссе дальше и дальше от деревенских домов. Вниз-вверх. Вниз – стремительно, вверх – с натугой. Дорога холмистая, но это доставляло особое удовольствие.

Мы поднялись на очередную вершину, и далеко внизу появились тусклые огоньки машины. Велосипед сорвался с высоты и стремительно понёсся вниз, навстречу разгорающимся фарам.

На миг перед глазами мелькнул зелёный бок легковушки. Меня накрыла волна пыли и горький запах отработанного бензина. Пыль скрипела на зубах, в горле першило. Наконец велосипед свернул на уютную узкую дорожку, и из удушливого бензинового облака я нырнула в терпкий дух прелой листвы, шишек, грибов и, почему-то, дыма. Сумрак ночи осторожно выползал из-под низких еловых ветвей. Тропинка всё труднее различалась среди деревьев. Упругие колеса то и дело натыкались на корни, меня подбрасывало на седле. Ночь подбиралась к кронам. Пятна темноты стекались вместе, в сплошную пелену, скрывая стволы деревьев, ветви, заросли кустарника.

Я почувствовала лёгкий страх. Тот извечный страх перед природой, который достался нам от пращуров. Песчаная тропинка сделалась шире и даже в такой темноте спасительно белела впереди. Только поэтому я не заехала в канаву, не налетела на поваленное дерево. Но от страха никак не могла избавиться. Он пробивал мелкой дрожью всё тело, зубы отстукивали чечётку. Какая глупость! Детский ужас, смешной, но непреодолимый. Что же дальше-то будет?! Осталось совсем немного. Вот и поворот…

Велосипед сильно подбросило, и я словно стряхнула с себя пустой страх. Лес внезапно кончился. Передо мной раскинулось бескрайнее поле, над которым витал аромат ночных цветов, а из низины, где, я знала, неспешно текла мелкая заболоченная речка, тянуло сырой прохладой. Но главным здесь был одинокий холм, поросший ровной полосой молодых высоких сосен. Он был моей целью. Даже больше – это была моя мечта…

* * *

Лишь когда я совсем устроилась, постелив на землю специально прихваченную старую куртку, и отдышалась, взгляд мой устремился вверх. Я интуитивно выбрала именно этот склон холма и не ошиблась: между двумя соснами, похожими на замерших стражей, виднелось чёрное, в звёздном горохе, небо и молодой худенький месяц.

Затаив дыхание, я вглядывалась в бесконечность раскинувшегося над головой Космоса, и сознание мутилось от попытки мысленно охватить всю его глубину. Но я никак не могла полностью уйти в звёздную медитацию. Бояться, конечно, было нечего. Кто забредёт сюда ночью?! Но сжавшейся в первобытном страхе душе казалось, будто из-за каждого ствола выглядывала нечистая сила.

«Трусиха! – сказала я себе. – Ну и сидела бы дома, как добрые лю