Одна французская зима, которая ничего не изменила

Ольга Тимошина

Для Алены жизнь – огромный каталог, из которого можно выбрать тот путь, который подойдет именно тебе. А если вдруг ошибешься, то всегда можно открыть этот каталог и опять заказать новую жизнь.

Решив однажды поменять свой заказ, Алена без страха и тяжелых раздумий покинула насиженное место в мрачной и серой Москве. Она сделала заказ – и вот она на борту самолета, направляющегося на Бали, а впереди – манящая неизвестность, и непременно – Счастье.

Найдет ли Алиса то, за чем готова лететь на край света? И так ли легко на самом деле поменять свою судьбу?

«Одна французская зима, которая ничего не изменила» – рассказ Ольги Тимошиной из цикла женской сентиментальной прозы, написанной о земных женщинах, самозабвенно ищущих свое счастье. И так хочется верить, что непременно победит любовь…

Ольга Тимошина

Одна французская зима, которая ничего не изменила

Самолет был битком. Впереди салона орали дети. В хвосте неопрятного вида мужчины громко приставали к двум пьяным девушкам, а те в свою очередь, довольные и раскрасневшиеся от смеха над безвкусными шуточками, хохотали, жеманно похрюкивая в заходящихся вульгарных звуках.

По «счастливой случайности» Алену посадили в центре экономического класса. Где-то посередине между младенцами и переросшими особями. Одни из них едва держались на ногах после нескольких бутылок виски, другие же ползали или елозили по головам других пассажиров, по причине своей природной младенческой незрелости. Уже который час она пыталась заснуть.

И это называется кризис. Билетов нет, цены взвинчены до небес, повсюду какие-то листы ожидания и брони. Свою, как ей казалось никому ненужную квартирку, она умудрилась выгодно сдать всего за три дня, и получив предоплату за пол года вперед, рванула на Бали. Похоже, что кризис был только у нее: с работы уволили, Денис, с которым они прожили целый год, ушел сам, забрав с собой телевизор, подруга обозвала ее слабачкой бегущей от трудностей, а родители, узнав об ее отъезде, вообще перестали с ней разговаривать. Жизнь у Алены была бурная, интенсивная и совершенно не определенная, а как любая быстрая жизнь, она нуждается в тишине и спокойствие. Вот и настал ее черед сбежать, скрыться, раствориться на каком-нибудь острове, пусть даже на другом конце планеты, или еще дальше. Но теперь она слушала свое сердце, это было настойчивое биение, говорящее ей о том, что то время перемен пришло, а время непостоянства, которое впрочем было в ее жизни всегда, подтверждало и толкало ее на эти перемены.

«Ну и ладно, без вас проживу», – бурчала Алена себе под нос, кидая в чемодан разноцветные купальники. «На Бали то, что надо?: плавки, очки и книга. А как дальше – потом видно будет».

Стюардесса, с натянутой фальшивой улыбкой бухнула на столик что-то темно коричневое, вонючее, испускающее клубы дыма, вылезающее за край кипящей пластиковой коробки.

– Я это есть не буду, – с отвращением поежилась Алена.

– Тогда давайте, я съем, а то еще лететь и лететь, – с удовольствием подхватила ее поднос соседка, чье тело едва втискивалась в крохотные сиденья эконом класса. Аленку передернуло от расплывающегося по салону запаха поросячьей еды.

– Мне водички, девушка, пожалуйста, – попросила она умоляюще у властной стюардессы.

– Сейчас принесу, – ответила та Алене уже в четвертый раз, удаляясь в мистический уголок за занавеской, куда почему-то бесследно исчезали все члены экипажа.

«Ну и черт с ней, – пожалела Алена, несчастную девушку в униформе. Ей всю оставшуюся жизнь это нюхать и потом грязь убирать, а я через несколько часов залягу под пальмой». Она попыталась вытянуть ноги и представить себя на пляже. Сзади грозно постучали в спинку кресла:

– Эй, Мадам, нельзя ли «поаккуратнее»?

– Извините, – ответила она, а сама подумала: ««Мадамы» в отстойном классе не летают», – бросив тоскливый взгляд на шторки первого салона.

Как-то раз, в аэропорту Цюриха, она увидела смешную рекламу. На ветке эвкалипта плотно, плотно, прижавшись, друг к другу, сидели пять медвежат коал. Они буквальн