С меня хватит

Алексей Шолохов

«… Я практически не знал этого парня. Он жил на втором этаже нашего дома. В общем, он поведал мне страшную историю в нескольких сериях. Я легко сопоставил факты. Все эти факты указывали на то, что теперь мне надо здорово нагибаться, чтобы войти в дверь. Рога были такой величины, что я чувствовал их тяжесть. Я так и проходил до вечера с опущенной головой.

Вечером Альбина завела свою пилу. Я ударил ее. Так, слегка, чтобы показать – сегодня не ее день. Она замолчала и уставилась на меня, будто это я ей изменил. Шлюха! Я предложил ей сесть и сел сам.

Даже после того, как она мне рассказала о своем романе, я не думал об убийстве. Я задумался об этом чуть позже…»

Алексей Шолохов

С меня хватит

Вы хотите начистоту? Ну что ж, давайте начистоту. Вам когда-нибудь хотелось плюнуть на все и перевернуть свою жизнь с ног на голову? Хотелось? Со мной было такое дважды.

Это сейчас я мускулистый и высокий. А тогда, в шестом классе средней школы, я был хлюпиком. Лохом, ботаном, по-моему, это так сейчас называется. Каждое утро у школы меня поджидал Мамонт. Сначала я думал, что его прозвище напрямую связано с внешностью. Для шестиклассника он был очень большим. Это и неудивительно, два года в четвертом классе, два в шестом. Копна волос и нос, свисающий над верхней губой, усиливали сходство переростка с доисторическим животным. Но когда я узнал его настоящее имя, все вопросы отпали. Мамонтом быть лучше, чем Серуном. Хе-хе. Антон Серунов – значилось в классном журнале. Иногда мне казалось, что его по фамилии даже учителя боялись называть.

Вот такой у нас Мамонт.

Каждое утро я оборачивался на окрик: «Эй, слюнтяй, греби сюда». Молча «подгребал» и лишался карманных денег. Лишался десяти копеек, как раз хватавших на коржик и стакан чая. Вы спросите, а почему мне просто было не обмануть хулигана и не сказать, что денег нет? Пару раз я так и сделал. Но Мамонт, несмотря на глупый вид, поразил меня своей сообразительностью.

– А ну, слюнтяй, попрыгай, – сказал он мне.

При первом же прыжке два медяка по пять копеек предательски стукнулись друг о друга. Негромко, но уши Мамонта уловили этот слабый звук. Он отвесил мне оплеуху и протянул вперед руку вверх ладонью, куда тут же упали мой коржик и стакан чая.

На следующий день я (похвалите меня за сообразительность) взял у мамы десять копеек одной монетой. После пяти минут подпрыгиваний Мамонт почесал свою шевелюру и обратился к своему приятелю, бегающему за ним тенью:

– Давай встряхнем.

Вот этого я никак не ожидал. Они подошли ко мне и перевернули вверх ногами. Две ириски «Золотой ключик», старый значок с изображение герба Харькова и десятикопеечная монетка упали к ногам Мамонта. Я едва не расплакался от обиды и злости. Они меня поставили на ноги, которые, надо признать, отказывались меня держать.

Больше я не пытался обмануть его. Я подходил, отдавал десять копеек и шел в класс. Эти десять копеек были своего рода платой за спокойную жизнь, которая закончилась, как только Мамонт понял, что ему скучно. Ему не нужны были десять копеек. Ему нужно было уничтожить меня, смешать с дерьмом.

Я сносил все. Стойко. Мне бы могли позавидовать герои Великой Отечественной, тем более что Мамонт не уступал нацистским преступникам в изощренности издевательств. Но я терпел. Терпел до тех пор, когда понял, что все, хватит. Либо этот подонок меня будет медленно убивать, либо убьет быстро, но я хотя бы почувствую себя человеком.

Я, конечно, думал и раньше о том, чтобы дать отпор. Но боялся. Я боялся не того, что меня изобьет Мамонт. Он и так это успешно делал почти каждый день. Я боялся, что, только не смейтесь, побью Мамонта. Да, да. Именно, побью. И вот тогда те, кто здоровей меня, но с Мамонтом разговаривающие шепотом, решат, что просто обязаны подраться со мной. И все для того, чтобы доказать свое превосходство. Нет, что вы, не надо мной, над Мамонтом.

Но когда я решился дать ему отпор, эти опасения вылетели из головы. Что тогда случилось со мной? Сейчас, спустя десять лет, я думаю, что виной всему – Светка. Понимае