На горбатом мосту

Екатерина Владимировна Полянская

Петроградская сторона

В шестую книгу известной петербургской поэтессы Екатерины Полянской наряду с новыми вошли избранные стихи из предыдущих сборников, драматические сцены в стихах «Михайловский замок» и переводы из современной польской поэзии.

Екатерина Полянская

На горбатом мосту. Книга стихов

© Полянская Е., текст, 2014.

© «Геликон Плюс», макет, 2014.

На горбатом мосту. Стихотворения

«Так хочется настроить эту жизнь…»

Так хочется настроить эту жизнь.

Она же – ускользает, не даётся.

Всё что-то в ней болит, мерцает, бьётся,

Мелькают лица, даты, этажи.

Всё слышится то пение, то плач,

То резкий смех, то электрички дальней

Тревожный свист… Всё яростней скрипач,

А голоса – всё выше и хрустальней.

Вот – зимний лес, и синяя лыжня

С разгону огибает куст ольховый.

И куст тихонько кружится, звеня

Смолистыми серёжками… И снова —

Летят огни, грохочет переезд,

Но с каждым днём всё резче и свободней

Тень фонаря, похожая на крест,

Качается у самой подворотни.

Звучат единой музыкой шаги,

И лязг замка, и звяканье цепочки,

И шум дождя, и голоса пурги,

И выдох раскрывающейся почки.

И всё вокруг меняется, спешит,

Смысл обретая в каждой переменной,

Где звук со светом неразрывно сшит.

И дирижёр слепой и вдохновенный,

Из темноты прорвавшись ледяной,

Парит над партитурой раскалённой,

И каждый миг гармонией иной

Взрывается оркестр ошеломлённый.

«В перестуке колёс всё быстрее и злей…»

Noli tangere cyrkulus meos![1 - Не трогай мои чертежи (лат.).]

    Архимед

В перестуке колёс всё быстрее и злей —

Никого не вини, ни о чём не жалей,

Ни о чём не жалей, никого не вини…

А навстречу, как жизни чужие, – огни.

А навстречу горстями мгновений – кусты,

Полустанки, заборы, сараи, кресты.

Это – дерева стон, это – скрип колеса…

Ах, прожить бы ещё полчаса, полчаса!

Ах, прожить бы ещё!.. Головою тряхни —

Ни о чём не жалей, никого не вини.

Слышишь? – в ровном дыхании русских полей:

Никого не вини, ни о чём не жалей.

Это – сердце, сжимающееся во мгле,

Это – рюмка с отравой на грязном столе,

Это – в кранах бормочет слепая вода,

Это – по коридору шаги в никуда.

Это – времени бешеные виражи,

Это – «Бей, но не трогай мои чертежи!»,

Это лезвие ночи проводит черту

Сквозь ноябрьскую зябнущую наготу.

Так присвистни, потуже ремень затяни,

И судьбу, словно глупую птицу, спугни.

И под крики «Распни!», и под крики «Налей!»

Никого не вини, ни о чём не жалей.

«Они рассуждали…»

Они рассуждали:

хитрый – о честности,

трусливый – о мужестве,

бездарный – о вдохновении.

А равнодушный так говорил о любви,

что аж заходилось сердце.

Они призывали:

благополучный – к терпению,

злой – к милосердию,

к щедрости – жадный.

Ну а бездельник так пел славу труду,

что прямо руки чесались.

Они упрекали:

лжецы – в недоверии,

любопытные – в сдержанности,

эгоист – в неготовности к жертве.

А безбожник – тот просто разил наповал

цитатами из Писания.

И вот, постарев,

поседев в безнадёжной борьбе с энтропией,

устав от привычной сансары,

я вспомнила вдруг, что в учебнике —

обычном учебнике

военно —

полевой хирургии —

сказано чётко:

«Спеши не к тому, кто кричит, —

к тому, кто молчит».

«Оттого, что зима совершается вовремя, мне…»

Оттого что зима совершается вовремя, мне

Как-то легче на сердце и даже немного теплее.

Сокровеннейший жар затаился в её белизне,

Как бездымный огонь в глубине оснежённой аллеи.

Оттого что над городом кружится медленный снег,

Истончённая явь всё прозрачней и призрачней снится,

И глядит высота из-под низко опущенных век,

Чуть заметным штрихом изменяя привычные лица.

Это время земное проходит волна за волной,

Кроме явного смысла исполнено смысла иного,

Повествуя о жизни иной и о смерти иной,

По-иному звучать заставляя обычн