Сезон белых плащей

Андрей Мажоров

Каждый день, каждую минуту жизнь ставит нас перед необходимостью делать выбор. Бороться до последнего или сдаться без боя, остаться верным себе или наступить на горло собственной песне. Но наступает время, когда оглядываешься и неожиданно осознаешь, что иногда можно было поступить по-другому. А рядом растут дети, и им тоже надо выбирать, и они идут по той же дороге, которая превратила твой белый рыцарский плащ в жалкие серые обноски. Или все-таки у них есть шанс стать другими? Размышление в лицах об эфемерности прошлого, жестокости настоящего и, несмотря ни на что, надежде на будущее. О том, как в погоне за сиюминутными сомнительными радостями, за никчемной суетой и иллюзиями мы часто забываем о самом главном и дорогом в жизни.

Пьеса завоевала первое место на конкурсе новой драматургии «Ремарка» (2014).

Сезон белых плащей

Андрей Мажоров

Первое место на конкурсе новой драматургии «Ремарка» (2014)

Все совпадения случайны

<…>

© Андрей Мажоров, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Автор считает песни неотъемлемой и очень важной частью произведения и предлагает ознакомиться с ними в процессе чтения пьесы:

В этом городе:http://www.mazhorov.com/?p=859

Она мечтала:http://www.mazhorov.com/?p=867

Скала:http://www.mazhorov.com/?p=236

Все совпадения случайны: http://www.mazhorov.com/?p=870

Поздно: http://www.mazhorov.com/?p=501

Действующие лица

Валерий Дмитриевич Панин – 47 лет, журналист

Александра Сергеевна Панина – 72 года, его мать

Татьяна Анатольевна Майорова – 43 года, домохозяйка

Андрей Иванович Майоров – 43 года, банковский служащий, ее муж

Юлия Андреевна Майорова – 23 года, аспирантка, их дочь

Рокер Паша – 25 лет, музыкант

Маша – 23 года, дежурная в отеле

Врач – 50 лет, хирург

Пролог

Последние дни апреля в небольшом северном городе. Утро. На скамейке в больничном парке сидит и читает местную газету Мать. Ее голова закутана в платок. На носу – старомодные очки. Она – в поношенном пальто и в видавших виды ботинках. Чирикают птицы, пасмурно. Появляется Панин. Он – в стареньком белом плаще, который был в моде в восьмидесятых годах прошлого века, мятых брюках, нечищеной обуви, без шапки. В руках у него – бывалая спортивная сумка и гитара в простом матерчатом чехле. У него – землистый цвет лица, он плохо побрит, под глазами – мешки. Чувствуется, что он с похмелья.

П а н и н. Вот ты где спряталась…

М а т ь. Валера?!

П а н и н. Я, понимаешь, сразу в палату, а мне – кофе выпила, и гулять пошла…

М а т ь. Соседки смотрят «Модный приговор». А вечером будут смотреть «Давай поженимся». Я здесь возненавидела всех российских баб. Валера… Господи, откуда?

Панин бросает сумку, торопливо, но бережно кладет на нее гитару, неуклюже подходит к Матери. Та с трудом встает на ноги, роняя газету на землю. Потом подносит руки к лицу, снимает очки и так, с прижатыми к лицу руками и очками, утыкается в грудь Панину. Тот неумело пытается обнять ее за плечи.

П а н и н. Ну, что ты, мама… Ну, перестань. Я же приехал.

М а т ь. Как ты сюда попал, ведь у нас карантин.

П а н и н. Ну, не плачь… Ну, что ты…

М а т ь. Надо уйти за пищеблок, там погреба. За ними все прячутся. Не то главврач застукает. Он тут уже бродил с утра, глазами зыркал.

П а н и н. Мама…

М а т ь. Вообще-то он хороший. Как специалист. Но человек уж очень тяжелый. Я его давно знаю.

Мать слегка отстраняется от Панина, вытирает слезы, всматривается в его лицо. Панин хочет ее поцеловать, но она отстраняется еще больше.

М а т ь. Постарел. Ты завтракал?

П а н и н. В поезде перехватил. Неважно.

М а т ь. Опять «неважно».

Мать кашляет, достает носовой платок.

П а н и н. Пить только хочется.

М а т ь. У меня есть минералка! Но она в палате. Я сейчас!

П а н и н. Да ладно, перебьюсь.

М а т ь. Посидишь за погребами, пока я схожу. Только…

Снова сильно кашляет, держась за грудь.

М а т ь. Сейчас, погоди… Сейчас…

П а н и н. Да переживу я, не суетись! Погреба какие-то. Давай здесь посидим.

М а т ь и П а н и н опускаются на скамейку. Кашляя, М а т ь по-прежнему всматривается в его лицо. Тот поднимает с зе