Версия

Юрий Евстафьев

Когда профессор технического института (кличка «Док»), узнал о начале преследования евреев («Дело врачей») и понял, что эта очередная акция выльется в массовые репрессии против еврейского народа, то решил, что избежать трагедии можно только опережающим действием по нейтрализации инициатора всех репрессий – товарища Сталина.

У Дока оставалось очень мало времени на разработку плана, не было людей и средств, но опасность общей гибели сплотила евреев не только города, а, как оказалось, и всей страны, и сделала их народ главным героем операции в борьбе за Свободу от страха, за спасение всех людей страны.

В качестве средства для ликвидации генсека было выбрано физическое воздействие на его психические установки массово и публично, что и вызвало у него инсульт и, само собой, гибель.

Юрий Евстафьев

Версия

© ЭИ «@элита» 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Герберт Уэллс, английский писатель-фантаст, известный нам по книгам «Человек-невидимка», «Война миров», «Машина времени» и автор ещё сорока романов и множества рассказов, очерков, эссе и огромной публицистики, нам неизвестных, имел аудиенции у В.Ленина (1920 г.) и И.Сталина (1934 г.). После беседы с В.Лениным написал эссе – «Россия во мгле». В российской мгле он ощущал вонь, но не догадывался, откуда она, и не подозревал, насколько эта мгла густа и обширна.

Мы тоже ощущали, но догадываться не хотели. Потом привыкли к постоянному амбре и до сих пор не замечаем.

Сначала я хотел назвать свою книгу «Россия в дерьме» – слегка в рифму Уэллсу и стопроцентно отражая суть дела. Сами чувствуете, что рифму можно было бы усилить, применив другое слово, Но, подчиняясь правилам приличий, предлагаю сохранить этот черновик в качестве внутреннего, незабываемого, в мозгу сидящего, как заноза, а на обложку вынести, скажем, слово «Версия» – название точно не оригинальное, что-то из Юлиановских кирпичей. Но я был бы рад стоять на нижней ступеньке одной с ним лестницы. Потому что:

Вы когда-нибудь начинали писать книгу? Первую? А вам в это время стукнуло 80 лет? Поверьте, очень трудно сдвинуться с места.

Всё есть – идея, сюжет, персонажи, завязка, результат, информация, грамотность, начитанность – но никак этот багаж не превращается в мысли, которые можно перепечатывать, как с листа.

Книга, и как я её …

Я предполагаю – для того, чтобы получилась книга, надо каждую удачную фразу в ней окружить сотней удобоваримых слов для создания желаемой толщины книги, за которую люди будут платить тебе свои заработанные потом деньги. Даже последние деньги. Даже занятые у других. Чтобы только купить твою книгу. Несмотря на Интернет и его доступность. Э? Где взять такие слова?

Ни на какое сравнение моего «творчества» с плодами рук, давно набившими мозоли, я совершенно не претендую. Достаточно, если буду числиться в обозе какой-нибудь 128-й дивизии дилетантов. Что у меня в первой строчке? Первая книга, 80 лет. Значит вторая будет уже с того света – мемуары или дневники. Но, может, и роман. Там ведь тоже не ледышки живут – черти, ангелы. А сколько нашего брата – грешников? Эмоций хоть отбавляй.

Поэтому я решил писать в таком жанре, чтобы к нему нельзя было придраться ни с какой критической позиции. В таком, чтобы уважающие себя ревизионеры посчитали бы зазорным откликаться на моё творение. (Что само по себе уже реклама!).

То, что у меня получилось, я отнёс к жанру исторической альтернативы, и это безошибочно. Если же рассматривать все коллизии сюжета, то определение жанра надо понимать в моём случае так, как говорят про наши дороги – как направление: политический криминал с историко-фантасмагорическим проездом в лёгком облаке неформальностей и шиза, с явно преждевременным хэппи-эндом. Где-то вот так, но не точно и не окончательно. Ну и плюс ещё, естественно, совсем мизерные отсылки к биографии автора – тольк