Хлеб по водам

Ирвин Шоу

Что такое любовь? Нет, не любовь поэзии и песен, а просто – чувство?

Что такое жизнь? Не жизнь в понимании философов и писателей, а просто – человеческая?

Что такое счастье? Что такое память? Кто знает? Кто скажет?

Каждый из нас – одинок, и каждый плывет по жребию своему, изо дня в день, из прошлого в будущее, – аки хлеб по водам…

Ирвин Шоу

Хлеб по водам

«Отпускай хлеб твой по водам, ибо по прошествии многих дней опять найдешь его».

    Екклезиаст, 11:1

Серия «Классическая и современная проза» основана в 2000 году

Irwin Shaw

BREAD UPON THE WATERS

Перевод с английского Н.В. Рейн

Оформление А.А. Кудрявцева

Компьютерный дизайн Ж.А. Якушевой

Печатается с разрешения наследников автора и литературного агентства The Marsh Agency Ltd.

© Irwin Shaw, 1981

© Перевод. Н.В. Рейн, 2000

© Издание на русском языке AST Publishers, 2010

Часть первая

Глава 1

Он лежал в постели в каком-то незнакомом месте. Вокруг шепот, шорохи, мелькание белого. Непонятные приборы. Отдаленный рокот морского прибоя. Или это приливы и отливы крови, пульсирующей в висках?.. Он плыл – неизвестно куда. Открыть глаза было трудно, веки страшно отяжелели. Потом вдруг появился человек. Он шагал в лучах весеннего солнца. У него возникло ощущение, что где-то он уже видел этого человека. А потом вдруг понял: да это же он сам…

Аллен Стрэнд ступил в зеленую благоухающую прохладу Центрального парка. Шум Пятой авеню стих у него за спиной. Двигался он лениво и медленно, праздной походкой. По будням он не ходил, скорее бегал вприпрыжку, длинными скачками – высокая худощавая фигура, увенчанная небольшой головой. Длинный острый нос напоминал бушприт корабля, овеваемый океанскими ветрами. Крылья серо-стальных волос то вздымались, то опускались в такт неровной походке. Как-то раз его дочь Элеонор случайно столкнулась с ним на улице и потом часто говорила, что не хватало только волн, которые отец рассекал бы на своем пути, проплывая в потоке движения.

Он с удовольствием подумал, что сегодня вечером увидит Элеонор. У девочки наблюдательный глаз, и на язычок она тоже остра. И хотя реплики, которые юная особа отпускала за столом, вовсе не всегда были уничижительны, ее присутствие придавало семейным обедам ощущение балансирования на острие ножа. Ему страшно захотелось поскорее увидеть дочь. Шагая по тропинке, вдоль которой стояли скамейки, Стрэнд вдруг подумал, что без Элеонор семейный обед превратился бы в тоскливый, утомительный ритуал.

Утро выдалось серенькое, да к тому же еще и ветреное. Выходя из школы, он решил, что неплохо бы сейчас сесть на автобус и поехать в Музей современного искусства, почетным членом совета которого он являлся – тоже одна из его причуд, – и посмотреть перед обедом какой-нибудь фильм. Кажется, сегодня там показывают «Форт апачей». Прелестный пересказ наивного героического американского мифа, настоящее противоядие для любого скептика. Стрэнд уже видел картину пару раз, но она ему вовсе не наскучила – наоборот, он прикипел к этой незамысловатой истории всей душой. Как ребенок, который требует, чтобы на ночь ему непременно рассказывали одну и ту же сказку.

Но к полудню ветер немного стих, небо прояснилось, и Стрэнд решил пожертвовать фильмом ради одной из любимейших своих прогулок: пройти по парку несколько миль к западу, по дороге от школы, где он преподавал, к дому.

Трава пахла сильно и незатейливо, как за городом, свежая листва деревьев отсвечивала под майским солнцем бледно-лимонным. Он брел ленивой походкой зеваки. Остановился и, усмехаясь, понаблюдал, как пудель гоняет голубя. Потом какое-то время смотрел, как мальчишки играют в мяч. Полюбовался парочкой – красивым молодым человеком и миловидной девушкой. Те брели, мечтательно и заговорщицки улыбаясь, лица светились чувственным предвкушением. Они шли по тропинке навстречу ему, но не замечали, не видели его.

«Вот она, плоть мая, – подумал Стрэнд. – Да благословен будь Господь – за то, что подарил нам весну и эту пятницу!..» Он никогда не считал себя