Дежурный по ночи

Борис Михин

Дежурный по ночи – очередной поэтический сборник современного поэта Бориса Михина, который нашёл своё уникальный «литературный голос», так же как особый стиль, запоминающуюся интонацию. Стилистика узнаваема, имеет явно выраженный отпечаток яркой индивидуальности. Его несомненное своеобразие – в сильной энергетике, многослойности и богатстве смыслов, в свежести восприятия, естественности их выражения. Обращает на себя внимание чувство юмора и ироничность автора. Поэтический мир Бориса Михина целен и многогранен, не тривиален и не похож на другие.

Борис Михин

Дежурный по ночи

Введение

Перекрёсток Вселенных

1. Рандеву

В день, по-апрельски молодой,

шёл к горизонту пыльный путник,

он, как банданну, как платок,

использовал любви лоскутик.

Другой, сказав себе «пора»,

поплыл, арендовав галеру

с рабами. Кожу им порвал

ударами кнута и веры.

Ещё один Икар-летун

искал свой смысл за облаками.

Философ – мыслил.

И альту

вверял себя скрипач, камлая….

И каждый: шёл,

плыл,

вверх,

вбок,

вниз…

Бог наблюдал,

в очках тёр линзы…

Да только встретились они

на перекрёстке смыслов жизни.

2. Мультиверс

Мне открыл чей-то бог

за углом перекрёсток миров:

там поддатый Ли Бо

спорил до хрипоты с юным Кантом.

Встретив собственный клон,

я себя не узнал во Втором

(так, наверно, нуклон

не поймёт, что он тоже из квантов).

По теории струн

перекрёсток – пути в Мультиверс.

Божью высек искру,

прикурив, не спешу врезать реверс.

С двойником помолчу

вместе. Карликовый Люцифер,

не допрыгнув к плечу

за огнём, двинет пять своих версий

из различных эпох,

даже больше – различных богов.

Парень, видимо, плох,

так как на перекрёстке Вселенных

все дороги равны,

и не важно, что сложено в кофр,

а чему мы верны —

важно…

Так ли, двойник, в параллельных?

Сухой герой

В войне за жизнь по плану нынче дождь;

и небо струи, как штыки, примкнуло.

Зонты на шпажках,

звук капели,

дрожь —

коктейль по лужам разливают в закоулках.

В среде героев принято плестись

куда-то в дали при любой погоде…

Увы и ах, но как себе ни льсти,

в герои я, наверное, не годен.

В моей среде (за вторником) – смешно,

но весь сдаюсь на милости комфорта

и бесконечно пью на посошок,

лукавлю, прикрывая дверь и форточку.

В стратегии дождя – идти везде,

бои гремят тотально.

Происходит

любимый вид… в окне.

Но надо здесь

сказать: и в доме я «не годен», вроде.

Выкладываю белый свой билет

и заполняю тут же строчкой в столбик…

Их тысячи уже.

Сверх-юбилей.

И все их прожил сам, как в клетке гоблин.

Надолго (уж не навсегда ли?!) хмарь —

дремоты очевидная причина,

стучится о стекло дурной комар,

нелепый, словно ножик перочинный.

И каплями не шелестит,

не льёт,

а, некоторым образом настроив

минор, поёт уныло о своём:

что мало на земле сухих героев,

что нет альтернативы им, идут

герои в дождь, прикрыв не чуб, а ножны.

И я кажусь себе таким…

Но тут

быть и казаться – не одно и то же.

Мандала

Ищем совершенство.

Только где?

Каждый кропотливо строит мандалу

из песка. Нелепый новодел

позже сдует время-лиходей

или прочие сметут тарантулы,

повода дождавшиеся, ведь

у людей есть право на людей.

Созданное – точно истребят.

Совершенна лишь… непредсказуемость

(что не повод – на колени бряк,

бесполезности хвалу трубя).

Буду сыпать, сыпать струйкой узенькой

мандалу.

В конце добавлю вязь:

«У людей нет права на себя».

Мне

Мне частенько хотелось побыть кем-то очень другим…

там смеются вовсю под ногами дорожные камни,

там и краски, как в калейдоскопе, чудесны – моргни,

там всегда где-то с краю, но вовсе при этом не крайним.

Мне всегда не хотелось быть винтиком чьих-то машин,

разве что, попадающим в них для серьёзной поломки.

Удивительно, но быть свободным – возможно в глуши,

а в толпе – нереально (как парочке после помолвки).

Мне досталось своё. По ошибкам, а не по труду.

Кто считает иначе, наивен, ведь труд – просто способ