Шансов выжить нет

Светлана Алешина

«…Генерал сделал небольшую паузу и вздохнул, прежде чем продолжить.

– Теперь – твоя задача… Из российской медицинской миссии в Кайдабаде тебя, собственно, должен интересовать только один человек – Судаков Алексей Вениаминович, хирург, он же руководитель миссии. Ему пятьдесят четыре года, очень высокий, худой, лысый. Фотографии его у меня нет, но его ни с кем не спутаешь. Больше двух метров роста и абсолютно лысая голова – редкое сочетание, никаких особых примет не надо… Найдешь и… Ну, словом, поможешь ему выбраться… Теперь слушай внимательно…

Я мысленно пожала плечами. Как этот генерал себе представляет – можно невнимательно слушать формулировку задачи? Или это с его стороны такой неуклюжий намек? На что?..

– …Очень важно не только найти его, – медленно, чуть ли не по слогам продолжал генерал, – но и оценить его поведение с точки зрения психологической достоверности…

Он сделал паузу.

– Ты меня хорошо расслышала, Николаева? …»

Светлана Алешина

Шансов выжить нет

Глава первая

Терпеть не могу летать в одиночестве.

Не так много я прожила на свете, чтобы иметь склонность к уединенным, сосредоточенным размышлениям. Хотя подумать-то мне было над чем… Во-первых, только что закончился важный период моей жизни – две недели назад я защитила диссертацию по психологии поведения в экстремальных условиях и уже неделю работаю в нашем тарасовском территориальном управлении МЧС.

То есть профессию я себе выбрала. Или она меня выбрала? Какая, собственно говоря, разница… Дороги, которые мы выбираем – это те дороги, которые выбирают нас. Те, по которым мы можем пройти… Во-вторых… Во-вторых или во-первых? Сергей… Стоп! Сейчас же прекрати, Оленька, ведь ты же запретила себе об этом думать…

Что же до профессии, то она, надо сказать, у меня редкая – психолог-консультант оперативной федеральной спецгруппы спасателей. Таких групп в России всего-то раз-два и обчелся, и разбросаны они по самым крупным городам – с тем расчетом, чтобы максимально сократить скорость реакции спасателей на чрезвычайное событие. Специалисты в группах классные, каждый владеет несколькими специальностями. Первая, ближайшая группа, прибывает на место максимум через час после сигнала бедствия, чуть позже – еще несколько, если это необходимо. И только психологи всегда появляются с опозданием. Если вообще появляются. Потому что нас в подразделениях МЧС еще слишком мало.

В последнее время наше ведомство открыто причисляют к силовым. Да оно, собственно, и справедливо. Подготовка наших спецотрядов ничуть не хуже, чем, скажем, в милицейских группах особого назначения или с спецвойсках службы безопасности. А то и получше. Просто те специализируются на стандартных ситуациях – захваты заложников, террористы, бомбы, покушения на лидеров, шпионаж и все такое прочее.

А мы всякий раз импровизируем. Потому что действуем именно в ситуациях непредвиденных. В любых – от какого-нибудь цунами до массовых волнений из-за невыдачи зарплаты… И решения принимаем сами на месте, сразу же в момент получения информации. В экстремальных условиях выживает тот, кто принимает правильное решение прежде, чем успевает об этом подумать, интуитивно… А правильное решение может быть только одно – то, которое спасает жизнь.

По правде говоря, первое время я недоумевала – зачем психолог в войсках МЧС? Но очень быстро поняла: это природные катаклизмы возникают и развиваются без всякой, по крайней мере, видимой, логики. А поведение человека во время этих катаклизмов… Оно целиком зависит от его психологических особенностей. И моя помощь попавшему в беду человеку может стать решающей…

Выдергивают меня из Тарасова постоянно, практически каждый месяц. Где я только не побывала за семь лет, пока училась в университете и аспирантуре! Крупнейшая авиакатастрофа в Орли… После той командировки я, раздосадованная языковой немотой в обществе молодых симпатичных французов-спасателей из национального легиона, твердо решила выучить наконец французский. И теперь могу вполне сносно объясняться… Извержение вулкана Кракатау на маленьком островке в Зондском проливе между Явой и Суматрой. Т