Нашествие

Андрей Бурцев

Кто они, эти люди, ворвавшиеся в жизнь Николая, только что въехавшего в новую квартиру? Настоящие ли родственники, которых герой почему-то не хочет признавать? Или изощренные мошенники, задумавшие отнять его собственность? А может – вообще не люди, а некие зловещие существа, сродни вампиров, только сосущие из людей не кровь, а саму жизнь? Ответа нет. Николай пытается с ними бороться, но у него ничего не выходит, все складывается против него, и он остается один на один со своим личным ужасом в образе ложных родственников. И чем же все это может закончиться?

Андрей Бурцев

Нашествие

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

1

Коля Рюмин вешал картину, стоя на табуретке. На картине – разумеется, копии – пенилось бурное море Айвазовского. Коля локтем прижимал раму к стене, пальцами этой же руки держал гвоздь, а второй, отягощенной молотком, забивал гвоздь в стену. Настроение было настолько прекрасное, насколько может быть у молодого – двадцать семь лет – специалиста, лишь позавчера въехавшего в новую квартиру. Квартиру эту Коля выбивал из Бюро три года и получил только потому, что считался перспективным конструктором.

Во время третьего удара задребезжал противный дверной звонок – надо сменить на более мелодичный, – рука дрогнула и молоток вместо гвоздя саданул по пальцу. Молоток и картина полетели на пол. Коля с шипением сунул горящий, словно ошпаренный, палец в рот, мысленно осыпая проклятиями звонящих. Никому из друзей адрес он еще не давал, желая сперва обустроиться, а уж потом созвать на новоселье. Наверняка, соседи – помочь что-нибудь перетащить. Дом был новехонький, въехали все разом и многие еще не решили все проблемы переезда.

Коля слез с табурета и, мотая в воздухе рукой, прошлепал босиком в прихожую.

За дверью стояли двое, при виде которых досада Коли еще больше усилилась, несмотря на нелепость этой пары. Высокая объемистая старуха в завязанном по-деревенски платке и длиннополом тулупе, и тощий, жилистый, но казавшийся рядом с ней маленьким старик в старой обдерганной телогрейке и нелепой ушанке. Отвязанное ухо шапки свесилось на бок и придавало ему вид обиженной дворняги.

Не успел Коля и слова сказать, как очутился в душных рыхлых объятиях, а над ним запричитал тонкий голос старухи:

– Здравствуй, внученька-а! Ну, наконец-то мы с тобой свиделись, родненький! А мы тебе гостинчиков привезли, нашенских, деревенских!

Задыхаясь в запахе псины, исходившем от тулупа, Коля краем глаза увидел, как старик подхватил два объемистых чемодана – черных, угловатых, обтянутых по довоенной моде дерматином – и прошмыгнул мимо них в квартиру.

Коля ждал, когда старуха прервет причитания, чтобы объяснить ей ошибку – что он не их внук и вообще ничьим внуком быть не может, так как родственников у него нет, – но старуха, завывая, сделала пару шагов вперед и буквально втолкнула его в квартиру. Жалобно щелкнула позади закрывшаяся дверь.

Когда объятия разжались, они уже стояли в ярко освещенной солнцем большой комнате, где казалось излишне просторно из-за недостатка мебели. Коля глубоко вздохнул и раскрыл было рот, но перед ним возник дед и с неожиданной силой сжал колину руку так, что у того чуть не брызнули из глаз слезы.

– Здоровенько, внучочек! – пробасил дед, качая руку вверх и вниз, словно ручку насоса. – Ну, и вздоров же ты вымахал! Богатырь! Весь в родню! Вот дядька у тебя – мой старший – тоже был…

– Да успеешь наболтаться, старый, – оттеснила его старуха, успевшая скинуть тулуп и оставшаяся в линялом цветастом платье и неизменном платке. – Волоки чемоданы на кухню, распаковывать будем… А мы там сальца привезли домашнего, солененького, – расплылась она улыбкой Коле в лицо. – Ты, небось, уж и вкус-то его забыл на городских харчах. – Она стрельнула глазами по комнате. – Мы со старым здесь обоснуемся. Здесь солнышка много, а старикам по