В области женского вопроса

Ангел Иванович Богданович

«Женскiй вопросъ давно уже утратилъ ту остроту, съ которой онъ трактовался н?когда об?ими заинтересованными сторонами, но что онъ далеко не сошелъ со сцены, показываетъ художественная литература. Въ будничномъ стро? жизни, когда часъ за часомъ уноситъ частицу бытiя незам?тно, но неумолимо и безвозвратно, мы какъ-то не видимъ за примелькавшимися явленiями, сколько въ нихъ таится страданiя, которое поглощаетъ все лучшее, св?тлое, жизнерадостное въ жизни ц?лой половины челов?ческаго рода, и только художники отъ времени до времени вскрываютъ намъ тотъ или иной уголокъ женской души, чтобы показать, что не все зд?сь обстоитъ благополучно, что многое, сд?ланное и достигнутое въ этой области, далеко еще не р?шаетъ вопроса, и женская личность еще не стоитъ на той высот?, которой она въ прав? себ? требовать, чтобы чувствовать себя не только женщиной, но и челов?ческой личностью, прежде всего. Художественной литератур? мы обязаны т?мъ, что женскiй вопросъ, все разрастаясь и углубляясь, заставляетъ задумываться и равнодушныхъ къ нему зрителей…» Произведение дается в дореформенном алфавите.

А. И. Богдановичъ

Въ области женскаго вопроса

Женскiй вопросъ давно уже утратилъ ту остроту, съ которой онъ трактовался н?когда об?ими заинтересованными сторонами, но что онъ далеко не сошелъ со сцены, показываетъ художественная литература. Въ будничномъ стро? жизни, когда часъ за часомъ уноситъ частицу бытiя незам?тно, но неумолимо и безвозвратно, мы какъ-то не видимъ за примелькавшимися явленiями, сколько въ нихъ таится страданiя, которое поглощаетъ все лучшее, св?тлое, жизнерадостное въ жизни ц?лой половины челов?ческаго рода, и только художники отъ времени до времени вскрываютъ намъ тотъ или иной уголокъ женской души, чтобы показать, что не все зд?сь обстоитъ благополучно, что многое, сд?ланное и достигнутое въ этой области, далеко еще не р?шаетъ вопроса, и женская личность еще не стоитъ на той высот?, которой она въ прав? себ? требовать, чтобы чувствовать себя не только женщиной, но и челов?ческой личностью, прежде всего. Художественной литератур? мы обязаны т?мъ, что женскiй вопросъ, все разрастаясь и углубляясь, заставляетъ задумываться и равнодушныхъ къ нему зрителей, и участниковъ въ общей борьб? за лучшее будущее. Изъ ц?лаго ряда художественныхъ произведенiй посл?дняго времени, затрогивающихъ женскiй вопросъ, мы остановимся на н?которыхъ, гд? онъ поставленъ въ бол?е чистомъ, безприм?сномъ вид? и потому съ особою силою бьетъ по нервамъ.

Въ этомъ отношенiи безспорно на первомъ м?ст? мы должны поставить небольшой, но полный жгучаго страданiя очеркъ, скор?е даже б?глый эскизъ, картинку, схваченную на лету, г. Вересаева. "Про?здомъ" {"Образованiе", № 1.} – она такъ и называется, какъ бы съ ц?лью подчеркнуть, что предъ нами явленiе, примелькавшееся автору, какое мы можемъ наблюдать на каждомъ шагу, почему и не стоитъ его расписывать: достаточно его указать, и каждый самъ дополнитъ все недостающее въ картин? изъ личныхъ наблюденiй.

Важно одно – дать главный пунктъ въ картин?, отм?тить центральную точку, изъ которой исходятъ лучи, осв?щающiе и осмысляющiе все остальное. И въ этомъ смысл? картина г. Вересаева вполн? законченное произведенье, представляющее ц?лую драму челов?ческой жизни, одной изъ многихъ, можно не обинуясь сказать – безчисленныхъ жизней.

Даны два особо выпуклыхъ момента въ жизни женщины – сначала предъ нами "она" нев?стой, зат?мъ "она" женой и матерью. Въ противопоставленiи этихъ двухъ моментовъ и выясняется драма. Студентъ Ширяевъ и его нев?ста Катерина Николаевна, оба сверкающiе вс?ми красками молодого чувства и жизнерадостности, и докторъ со своей женой Марьей Серг?евной, подавленные и отцв?тшiе, какъ растенiя, которыхъ осенью хватилъ раннiй морозъ. А между т?мъ оба они еще молоды, но кажутся какъ бы не въ расцв?т? силъ, а въ конц? жизненнаго пути, когда тяжкiе итоги давятъ плечи и сгибаютъ спину. Вначал? – поэзiя, блескъ, игра бьющей черезъ край отъ полноты силъ души. Спустя десять л?тъ вотъ какое настроенiе, вызывающее сл?дующiе разговоры.

"– Скажи, пожалуйста, т