Страсть замедленного действия

Арина Ларина

Троекуров – не помещик, Троекуров – сын олигарха. И именно в его лесной домишко занесло Полину, которой пришлось сойти с поезда и помчаться в погоню за воровкой… Часть имущества девушка отбила, но дорогу потеряла, а потому ей нужны отдых, одежда и деньги на обратный путь. Однако этот Троекуров не поверил Поле. Да и как тут поверишь, если то и дело из-за забора появляются прекрасные тюнингованные девушки и рассказывают… точно такую же историю!

Арина Ларина

Страсть замедленного действия

Замызганный «Икарус», надрывно урча и поганя свежесть июньского утра чёрными вонючими выхлопами, полз по залитому солнцем проспекту. По бирюзовому небу неспешно катилось ленивое летнее солнце, снисходительно поглядывавшее на суетливо спешивший внизу народ. Утро понедельника стремительно набирало обороты, отсекая невыспавшихся горожан от благостной неги завершившихся выходных.

– Девушка, а девушка, садитесь ко мне на ручки. Неудобно же стоять, вон давка какая! – щербатый парень весьма потрепанного вида многозначительно улыбался, глядя снизу вверх на взмокшую от жары и духоты Полину. От самозваного рыцаря исходил тяжёлый запах мужского пота, дешёвого табака и мятной жвачки. Зато аура его источала уверенность в собственной неотразимости.

Народ напирал всё сильнее, словно решив испытать автобус на прочность. Иногда Поля даже думала, что если посчитать всех втиснувшихся, то цифра окажется просто астрономической, сильно превышающей теоретически допустимое значение. Ей даже смутно виделся некий лысый профессор с пушистыми усами, в смешных очочках, изумлённо моргавший над сводкой с практическими данными.

– Девушка, я не кусаюсь, – щербатый с интересом рассматривал её коленки и, кажется, даже потянул к ним руку. Собственно, учитывая общий вес и рост Поли Федосеевой, смотреть там особо было не на что, а уж щупать и подавно. Как иногда с доброй завистью говаривала подруга Василиса – хорошо быть девушкой с конституцией кузнечика. Полина была маленькой, худенькой, тонкошеей и большеглазой – не кузнечик, конечно, но что-то похожее.

– Ты б девушке лучше место уступил, трепло, – добродушно прогудел сзади чей-то сочный бас.

Не успела Полина благодарно улыбнуться заступнику, как он тут же всё испортил:

– Они это любят, обходительность всякую. Глядишь, и посговорчивей будет.

Замечательный совет бас подкрепил радостным ржанием.

Типично мужской подход. Сначала сказать что-то приятное, а потом всё испортить, подведя под романтику незатейливую житейскую сметку.

Щербатый наморщил лоб, переваривая предложение, после чего решительно качнул кудлатой башкой:

– Не, не могу. Мне ещё смену у станка стоять. Пусть или не ломается и на руки садится, или вообще никак.

Судя по тону, «ломавшейся» Полиной он был недоволен. И её несознательное поведение осуждал.

Девушка с тоской уставилась в окно, отчаянно пытаясь не думать о том, что заскучавшие пассажиры настроили локаторы и ждут продолжения. Она вообще смертельно не любила быть в центре внимания, предпочитая отсиживаться в сторонке. Хотя под настроение Поля вполне могла бы постоять за себя, сказав нахалу что-нибудь хлёсткое. Но для этого как минимум хорошо было бы находиться в более устойчивом положении, а не в позе гнутого серпа – пузом вперёд, беспомощно нависая над этим самым нахалом. А как иначе, если сзади между лопаток давит чей-то каменный локоть, в поясницу упёрлось что-то угловатое, и все сорок пять килограммов веса держатся только на двух высоченных шпильках, в последней надежде впившихся в автобусный пол? Кроме того, весёлый ветер, врывавшийся в салон через верхний люк и открытую форточку, самозабвенно трепал Полино каре, как Тузик – старый башмак, с азартом и полной самоотдачей. Волосы лезли в глаза, в рот, метелились по щекам, а убрать их не было никакой физической возможности, так как одной рукой девушка вцепилась в сумку, а другой – в поручень. В такой ситуации проще было промолчать, сэкономив силы. Тем более что до работы предстояло ещё добираться больше часа – после автобуса на метро, а там ещё довольно д