Сны Вероники (сборник)

Вероника Сагаш

«Каждый сон – реальность, пока вы верите в это» – эти слова Элизабет Хейч поместила израильский русскоязычный литератор Вероника Сагаш на обложку своей первой книги.

В ее нерифмованных стихотворениях и лирических новеллах – неровный, порой нервный, радостный, трагический, но никогда не равнодушный ритм жизни тридцатилетней израильтянки.

Творчество Вероники современно и созвучно тем, кто продолжает считать поэзию «высшей формой организации языка», тем, кто любит, и любим, тем, кто хочет любить, и быть любимым, ищет понимания и ответа в нашем таком огромном и таком маленьком мире. Мире, в котором Интернет и Поэзия скрадывают расстояния между Петербургом и Тель-Авивом, Петах-Тиквой, где живет Вероника и Усть-Каменогорском, из которого она некогда приехала на Землю Обетованную.

Если у вас плохое настроение, депрессия, хандра и вам кажется, что жизнь состоит только из темно-серых и черных полос, а белых и всех цветов радуги полос не предвидится еще очень-очень долго – возьмите в руки книгу Вероники Сагаш «Сны Вероники», заберитесь с ногами в любимое кресло и прочитайте. И вот тогда случится чудо! Вы поймете: жизнь продолжается и она прекрасна во всех ее проявлениях!

Веро?ника Са?гаш

Сны Вероники (сборник)

Моему любимому брату Шкейрову Евгению

безвременно ушедшему посвящается

1976–2007

Был случай, когда к Чингизхану подошла жена одного князя, с просьбой освободить её родных.

Чингизхан сказал:

– Вот, перед тобой стоят твой муж, твой сын, и твой брат. Я отпущу только одного, кого выбираешь?

Не задумываясь, она ответила:

– Брата.

– Объясни мне, почему?

Женщина сказала:

– Мужа я могу найти, сына я смогу родить, а вот брата не могу создать.

После услышанного, Чингизхан освободил всех троих.

В оформлении использованы иллюстрации автора.

Обработка рисунков Андрея Крючкова.

Фотография Андрея Крючкова.

Автор выражает искреннюю благодарность Давиду Вольсману за помощь в создании этой книги.

Сны Вероники

Нет просто историй.

Если история рассказана,

она где-то случилась:

в прошлом

настоящем

или будущем;

в знакомом

или ином измерении.

Небесная канцелярия

Случилось так, что я умерла. На самом деле, верите вы мне или нет, с каждым из нас такое, раз в жизни, но случается. Каждый когда-нибудь испытает это чувство, непонятное до тех пор, пока его не переживёшь. Но переживание это описать словами невозможно, как попытаться объяснить, что это такое оргазм тому, кто не разу не испытал его.

Но вот что интересно, всё было совсем не так, как описывают: никакого тоннеля, яркого света, ангелов – ничего этого не было. Просто еле слышимый щелчок пальцами – хоп! И я ТАМ, как во сне, когда никогда не можешь вспомнить, даже если очень хочешь: а как же я сюда попала?

Но ТАМ оказалась… канцелярия. Наверное, не зря я столько лет чувствовала себя офисной крыской. Правда, у нас были ручки и компьютеры, а у Него – большое белое пушистое лебединое перо и толстая приходно-расходная книга.

– Откуда? – не спросив даже как меня зовут и не отрываясь от какой-то одному ему известной записи, поинтересовался он.

«От верблюда», чуть не ответила я, жеманно прикрывая глазки. Но вовремя одернула себя – э, нет, тут верблюдов нет, тут же НЕБО. И я просто сказала:

– Оттуда, – и показала пальцем вверх. Многозначительно.

Он смерил меня осуждающим взглядом.

– Там – это ЗДЕСЬ, – и грустно добавил: – как и везде, впрочем. Чем занималась?

– Жила, – беспечно ответила я, пожимая теми местами, где должны были быть плечи.

– Это понятно, – сурово насупил он те места, где должны были быть брови. – Род занятий человеческих?

Я напрягла то место, где совсем недавно была извилина.

– Животных мучила. Айболита читали? Классика! А ещё их, этих животных, да и людей, жизни учила.

– Позволь мне предположить… ветеринар, дрессировщик, психолог. Так, да? Это есть хорошо. Там, у людей, это нужно. Ты главное это… Не перегибала? – с надеждой спросил он.

– Бывало, – тихо и скромно с