Лесков – писатель-анекдотист

Ангел Иванович Богданович

«Два года тому назадъ умеръ Л?сковъ, и смерть его прошла почти незам?ченной. Н?сколько обычныхъ некрологовъ, дв?-три широков?щательныхъ статьи, написанныхъ друзьями покойника, – вотъ и все, въ чемъ выразилось вниманiе общества къ писателю, въ свое время д?лавшему большой шумъ…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

А. И. Богдановичъ

Л?сковъ – писатель-анекдотистъ

Два года тому назадъ умеръ Л?сковъ, и смерть его прошла почти незам?ченной. Н?сколько обычныхъ некрологовъ, дв?-три широков?щательныхъ статьи, написанныхъ друзьями покойника, – вотъ и все, въ чемъ выразилось вниманiе общества къ писателю, въ свое время д?лавшему большой шумъ. И въ этой холодности общественнаго мн?нiя сказался тотъ общественный судъ, приговоры котораго всегда справедливы, потому что ни подкупить его, ни запугать нельзя. Это былъ приговоръ надъ челов?комъ, дарованiя котораго были растрачены какъ-то зря, безъ пользы для кого бы то ни было. Еще при жизни Л?сковъ былъ уже мертвымъ писателемъ, мало привлекавшимъ вниманiе своими посл?дними произведенiями, хотя они были ни хуже, ни лучше всего, что онъ писалъ раньше. Тотъ же анекдотическiй характеръ содержанiя, та же грубоватая манера въ отд?лк?, та же вычурность, д?ланность языка, излюбленныя словечки, кривлянье и ломанье. Что-то мертвое было всегда въ Л?сков?, но раньше около его имени виталъ н?кiй специфическiй запахъ, затхлый запахъ клеветническихъ изв?товъ доносительнаго характера и лицем?рнаго благочестiя. Постепенно онъ выдыхался, и по м?р? того, какъ жизнь шла впередъ, въ Л?сков? сильн?е сказывались его дв? основныя черты, какъ писателя – анекдотъ и вычурность. Было любопытно читать его анекдоты, но они тутъ же и забывались. Теперь одол?ть дв?надцать томовъ анекдотовъ, заключенныхъ въ тяжелую, неудоваримую форму, это трудъ тяжкiй и неблагодарный.

Писатель-анекдотистъ, такимъ выступилъ Л?сковъ въ литератур? и такимъ же закончилъ свою писательскую д?ятельность. Все, что проходило передъ нимъ, интересовало его лишь съ точки зр?нiя курьезнаго сюжетца. Уловить бол?е глубокое содержанiе жизни, разобраться среди многочисленныхъ теченiй ея, уяснить себ? ихъ смыслъ – на это у Л?скова никогда не хватало ни ума, ни таланта. Его захватывала только вн?шность явленiя, суть же его ускользала всец?ло. Перiодъ общественной жизни, наибол?е богатой содержанiемъ, каковы были шестидесятые годы, отразился въ произведенiяхъ Л?скова въ вид? ряда курьезныхъ анекдотовъ, тщательно нанизанныхъ имъ и подобранныхъ такъ, чтобы все грязное, весь хвостъ, существующiй въ каждомъ движенiи, получилъ въ глазахъ читателя значенiе главнаго содержанiя. Если бы представить себ? такой невозможный случай, что вся богат?йшая литература того времени исчезла, и сохранился бы одинъ Л?сковъ съ его «Соборянами», «Некуда», «На ножахъ», «Загадочною личностью» и прочимъ, – получилась бы прекурьезная для читателя, незнакомаго съ т?мъ временемъ, картина: собранiе невозможныхъ уродцевъ, не только духовныхъ, но физическихъ уродцевъ, какими нехитрая публика заманивается въ разные музеи р?дкостей. Какъ образчикъ, приведемъ описанiе наглаго нигилиста Термосесова изъ «Соборянъ»: «Термосесовъ былъ н?что, напоминающее кентавра. При огромномъ мужскомъ рост? у него было сложенiе здоровое, но чисто женское: въ плечахъ онъ узокъ, въ тазу непом?рно широкъ; ляшки какъ лошадиные окорока, кол?ни мясистыя и круглыя; руки сухiя и жилистыя; шея длинная, но не съ кадыкомъ, какъ у большинства рослыхъ людей, а лошадиная – съ зар?зомъ; голова съ гривой вразметъ на вс? стороны; лицомъ смуглъ, съ длиннымъ, будто армянскимъ носомъ, и съ непом?рною верхнею губой, которая тяжело садилась на нижнюю; глаза у Термосесова коричневаго цв?та; съ р?зкими черными пятнами въ зрачк?; взглядъ его присталенъ и смышленъ». Соотв?тственно этому изображаются и духовныя качества. Персонажи Л?скова вс? уголовные преступники, которые воруютъ, насильничаютъ, жгутъ, убиваютъ, лгутъ, подд?лываютъ подписи и пишутъ фальшивые векселя.

Читая теперь эти ув?систыя произведенiя, диву даешься, гд? авто