Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения

Павел Яковлевич Зальцман

И. Кукуй

Серебряный век. Паралипоменон

Настоящее издание впервые в приближающемся к полноте объеме знакомит читателя с поэтическим творчеством художника Павла Яковлевича Зальцмана (1912–1985). Зальцману-поэту, прошедшему школу Павла Филонова и близкому к кругу ОБЭРИУ, удалось в своих произведениях объединить формальный эксперимент с непосредственностью поэтического высказывания и с уникальной экспрессией передать катастрофизм эпохи и трагедию творческой личности. Тексты подготовлены по материалам рукописного архива поэта и сопровождаются текстологическим и реальным комментарием.

Павел Яковлевич Зальцман

Сигналы Страшного суда

Стихотворения

Мы выделываем стих

Чрезвычайно прочно.

Вещи любят, чтобы их

Называли точно.

    Павел Зальцман

1. «Тихо-тихо на лугу…»

Тихо-тихо на лугу,

Догорает ветерок.

Я бегу к тебе, бегу,

Пастушок.

Выходи же на ручей

Под горой

Поскорей. Поскорей,

Дорогой.

Стынет вечер голубой,

Гаснет свет.

Ах, увижусь ли с тобой,

Или нет…

30 ноября 1922

2. «Оружейник, точи…»

Оружейник, точи.

Наши стрелы – лучи,

Их огонь не убывает.

Наши стрелы быстрей,

Наши стрелы острей,

Наши стрелы убивают.

Оружейник, точи.

Мы подымем мечи,

Нас хранят вороненые латы.

Мы набычим рога,

Мы летим на врага,

Мы украшены. Мы крылаты.

Точно ливень из туч,

Точно огненный луч,

Мы ударим по вашим латам.

Мы летим, мы летим

Черным и золотым,

Мы летим раскаленным градом.

1923

Рыбница

3. «Под горой зеленая долина…»

Под горой зеленая долина,

В лозняке ручей неуследим.

С очерета черного овина

Стелется вечерний дым.

Уплывает розовая глина,

Ускользает ветерок.

Аист подымается с овина

И улетает на восток.

А за ним, скрипя и лая,

Сняться с места норовя,

Над колодцем тянется сухая,

Неживая шея журавля.

Кто не хочет оставаться, —

Клонит голову к плечу,

Должен никогда не просыпаться.

Я снимаюсь и лечу.

10 октября 1924

Рыбница

4. «Река еще в тумане…»

Река еще в тумане.

Розовый восток.

Облачко над нами,

Как машущий платок.

И машет и мелькает,

Как будто ветерок

Нас жадно провожает

Изгибами дорог.

Взбегает на вершину,

Кружит платок и рвет:

– Не брошу, не устану…

Бросает. Отстает.

1924, Рыбница – 1946, Алма-Ата,

гостиница «Дом Советов»

5. Зима

Для маленькой Тани

Вот январь наступил,

Снег глубокий

Опушил, оснежил

Наши щеки.

Речка бьется подо льдом.

Стынут мели.

Лица темным огнем

Заалели.

Злыми пальцами мороз, —

Снег глубокий, —

Щиплет щеки, держит нос,

Щиплет щеки.

Быстрый ветреный восход

Разгуляться не успеет,

И мутнеет небосвод.

И темнеет.

Вот луна. Висит коса.

В наши уши

Ночь доносит голоса

Глуше. Глуше.

2 января 1925

Рыбница

6. Утро

Одинокий поезд мчится.

Рвется, рвется серый дым.

Утренний туман клубится

По просторам золотым.

Ветер с нами вперегонку

Разгоняет облака,

Раздаются часто, звонко

Стук колес и звук гудка.

Мимо нас простор широкий

Мчится вспаханных полей,

Вот, задернутый осокой,

В балке маленький ручей.

Прокатился мост зеленый,

Пролетает стая луж.

Воет, воет поезд сонный,

Усыпляет стук колес.

Промелькнула и деревня

Мимо. А за ней опять

Потянулася равнина

И широкой степи гладь.

Одинокий поезд мчится.

Рвется, рвется серый дым.

Утренний туман клубится

По просторам золотым.

8 августа 1925

7. Осень («Пальцы ветра, шумно шаря…»)

Пальцы ветра, шумно шаря,

Плющ срывают с мокрых стен.

Шпага звякнула о шпору.

Дочитал. Встает с колен.

Беглый стук копыт,

Звук ответный плит,

Листьями покрытых.

Это он спешит,

Черный конь летит,

И стихают плиты.

Время спит. Неслышно тянется.

Так ползет в траве змея.

Кто уйдет и кто останется?

Кто