Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1

Анатолий Соломонович Гейнцельман

В настоящем издании представлено поэтическое наследие поэта Анатолия Гейнцельмана (Шабо, 1879 – Флоренция, 1953), прожившего большую часть жизни в Италии (главным образом, во Флоренции). Писать стихи Гейнцельман начал еще в конце XIX в. и в 1903 г. в Одессе опубликовал первую книгу, так и оставшуюся в России единственной. Находясь в стороне от литературных кругов русской эмиграции, Гейнцельман продолжал писать, по его словам, для себя и для жены, стараниями которой наследие поэта было сохранено и архив передан Флорентийскому университету.

В первый том вошли прижизненный сборник «Космические мелодии» (1951), а также изданные вдовой поэта Розой Хеллер книги «Священные огни» (1955) и «Стихотворения. 1916–1929; 1941–1953» (Рим, 1959) и небольшая «Автобиографическая заметка».

Анатолий Соломонович Гейнцельман

Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1

1

Водолей

Universit? di Pisa

Pisa – Москва, 2012

Молодые годы. Крым (?)

Космические мелодии (Неаполь, 1951)

Ущелье

В ущельи темном

На корабле бездомном,

Без путеводных звезд и сил,

Среди веков, среди могил,

Забытый, бледный, одинокий,

Я правил слабою рукой

Корабль прекрасный и высокий

В болото жизни строевой.

Как привиденья,

Громады мрачных скал

Тянулися ко мне,

Как сновиденья,

В зловещей тишине

Бежал за валом вал,

Незримый и плененный,

Стенами отраженный.

Дыханье трав гнилых

Въедалось в паруса,

Очей больных

Касалась горькая роса…

Порой я умирал от смеха

И от паденья горьких мук,

Когда вокруг рыдало эхо

Среди гранитных рук

Насупившихся скал,

Где бился раздробленный вал.

Случалась и борьбы минута,

Когда я вынимал свой меч

И разрубал с бессильных плеч

Гирлянды нависавших спрутов.

Бывало, из пещер нимфеи

Со страстной песней недр

Хватались за бугшприт и реи.

Дрожал от ласки древний кедр,

Сгибалось дерево познанья,

Что я срубил в саду Эдема

В пору созданья

Святого корабля,

Когда слагалася поэма

Моей души, моя земля,

И ты, незримая царица,

Товарищ странствий по морям,

Крылатый спутник мой Орлица,

И целый мир твоим очам.

Но я не слушал песен дерзких,

Поросших правдой слов земных,

Познаньем мерзким

Болот живых.

На лире золотой

Я брал святой аккорд,

Но звук в груди больной

Был так нетверд

И так убог,

Что падший бог

Не пробуждался,

Не окрылялся,

Не обходил

Живых могил,

Не разрушал

Угрюмых скал…

Лютня

Если ты восьмиструнная лютня

С мелодичным и чистым сомненьем,

Если ты как поэт бесприютна

И расстанешься с хмурым раменьем,

Если рвешься и веруешь смутно

В красоту и экстазы стремленья,

Прикажи, мы отправимся в путь:

Мне в словах суждено затонуть.

Был и я этой лютнею славной,

И созвучья великие рвались

И в дыханье вселенной недавно,

Как гирлянды из пташек, вплетались.

Был и я этой силой бесправной,

Да в груди моей струны порвались.

Дай по струнам твоим пробежать,

Дай аккордом тебя оборвать!

Не потупишь ты звучные взоры,

Не умолкнут святые хоралы,

Полетим мы с тобой через горы,

Полетим чрез печальные скалы

И затеем кровавые споры,

И сразимся созвучьем удалым,

И докажем, что видимый мир

Недостаточно радостный пир.

Чрез Царьград и погибшую Трою

К голубых островов ожерелью,

Над пучиной лазурной мечтою

Полетим с небывалою целью:

С закаленною в бурях душою

Созерцать и отдаться веселью.

У Эллады мы ритмы возьмем

И в орлиную душу вплетем.

На вечерней заре к Парфенону

На сверкающих крыльях слетая,

Я молитву скажу небосклону,

На трепещущих струнах играя,

И гармонией вечности трону

Этих мраморных призраков стаю.

Две струны оборву я, сестра,

Целой жизни достойна игра!

И всё дальше, всё глубже в туманы,

Без надежды, покоя и ласки,

На гробницы в погибшие стран