Человек за бортом
Висенте Бласко-Ибаньес
«Трюмъ былъ совершенно полонъ, и даже на палуб? громоздились м?шки съ солью, образуя ц?лую гору вокругъ главной мачты. Чтобы пробраться съ носа на корму, экипажу приходилось ходить по борту, удерживаясь на судн? только помощью опасной эквилибристики…»
Произведение дается в дореформенном алфавите.
Висенте Бласко-Ибаньес
Челов?къ за бортомъ
Съ наступленiемъ ночи лаудъ[1 - Лаудъ – небольшое судно съ латинскимъ парусомъ.] «Санъ-Рафаэль» вышелъ съ грузомъ соли изъ Торревiеха въ Гибралтаръ.
Трюмъ былъ совершенно полонъ, и даже на палуб? громоздились м?шки съ солью, образуя ц?лую гору вокругъ главной мачты. Чтобы пробраться съ носа на корму, экипажу приходилось ходить по борту, удерживаясь на судн? только помощью опасной эквилибристики.
Ночь стояла прекрасная – л?тняя ночь съ безчисленными зв?здами и св?жимъ, н?сколько неровнымъ в?тромъ, который то надувалъ большой латинскiй парусъ съ такою силою, что трещала мачта, то затихалъ, причемъ огромная пчрусина повисала и шумно билась о дерево.
Экипажъ – пятеро мужчинъ и одинъ мальчикъ – поужиналъ посл? маневровъ, необходимыхъ для выхода въ море. Столпившись вокругъ дымящагося котелка, вс? опускали въ него свои куски хл?ба, по братски, какъ настоящiе моряки, начиная съ влад?льца лауда и кончая юнгой. Сейчасъ же посл? ужина вс? свободные отъ службы спустились по л?стниц? въ трюмъ, чтобы растянуться на жесткихъ тюфякахъ и дать отдыхъ своимъ животамъ, вздутымъ отъ вина и арбузнаго сока.
На рул? остались только дядя Чиспасъ, старый, беззубый морской волкъ, выслушавшiй посл?днiя указанiя хозяина съ нетерп?ливымъ хрюканьемъ, и подл? него его протеже Хуанильо, новичекъ, совершавшiй на «Санъ-Рафаэл?» свое первое плаванiе. Хуанильо относился къ старику съ крайней признательностью, такъ какъ вступилъ въ экипажъ только благодаря ему, гюложивъ этимъ конецъ своему продолжительному голоданiю.
Жалкiй лаудъ казался мальчику не то адмиральскимъ судномъ, не то волшебнымъ кораблемъ, плывущимъ по морю изобилiя. Сегодняшнiй же ужинъ былъ первымъ настоящимъ ужиномъ въ его жизни.
Онъ прожилъ до девятнадцатил?тняго возраста, всегда голодный и почти голый, какъ дикарь, проводя ночи въ покосившейся хижин?, гд? в?чно охала и молилась его бабушка, лишившаяся ногъ отъ ревматизма. Днемъ онъ помогалъ спускать лодки въ воду, выгружалъ корзины съ рыбой или отправлялся въ качеств? паразита иа лодкахъ, шедшихъ на ловлю тунцовъ и сардинъ, чтобы привезти домой пригоршню мелкой рыбешки. Но теперь, благодаря дяд? Чиспасу, покровительствовавшему Хуанильо по старому знакомству съ его отцомъ, онъ сд?лался настоящимъ морякомъ; передъ нимъ раскрывалась н?которая будущность; онъ могъ теперь съ полнымъ правомъ запускать и свою руку въ котелокъ и даже носилъ башмаки, первые въ жизни, великол?пную пару, спрсобную плавать, какъ фрегатъ, и приводившую его въ неописуемый восторгъ. А еще говорятъ, что въ мор? страшно! Какой вздоръ! Это лучшее занятiе въ мiр?.