Как решаются нравственные вопросы французской драмой

Петр Алексеевич Бибиков

«Современному передовому челов?ку приходится иногда искренно позавидовать доктринеру – рутинеру. Посмотрите на посл?дняго: н?тъ у него отравляющаго сомн?нiя; онъ не знаетъ мукъ, сопровождающихъ страстное, ненасытное желанiе р?шить, объяснить себ? пресл?дующiй васъ вопросъ. У него готовы отв?ты на все, готово р?шенiе, готова мораль и правила нравственности; подводите только подъ нихъ поразившiя васъ житейскiя явленiя. Онъ беззаботенъ, веселъ, счастливъ. Спокойно ложится онъ въ постель, завершить сномъ проведенный безъ тревогъ и волненiй день; такъ же спокойно встр?чаетъ новый, въ полной ув?ренности, что нич?мъ не можетъ быть возмущено его спокойное теченiе…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Петр Алексеевич Бибиков

Какъ р?шаются нравственные вопросы французской драмой

(Nos Intimes, комедiя г. Сарду)

Современному передовому челов?ку приходится иногда искренно позавидовать доктринеру – рутинеру. Посмотрите на посл?дняго: н?тъ у него отравляющаго сомн?нiя; онъ не знаетъ мукъ, сопровождающихъ страстное, ненасытное желанiе р?шить, объяснить себ? пресл?дующiй васъ вопросъ. У него готовы отв?ты на все, готово р?шенiе, готова мораль и правила нравственности; подводите только подъ нихъ поразившiя васъ житейскiя явленiя. Онъ беззаботенъ, веселъ, счастливъ. Спокойно ложится онъ въ постель, завершить сномъ проведенный безъ тревогъ и волненiй день; такъ же спокойно встр?чаетъ новый, въ полной ув?ренности, что нич?мъ не можетъ быть возмущено его спокойное теченiе. Вс? его страданiя и непрiятности не выходятъ изъ узкой, т?сной сферы эгоистическаго наслажденiя жизнью и ограничиваются только подчасъ оскорбленiемъ самолюбiя или долет?вшимъ до его почтеннаго уха голосомъ изъ новой атмосферы, голосомъ раздавшимся изъ устъ непримиримаго врага его, челов?ка иной жизни и закала, голосомъ, нарушающимъ его олимпiйское спокойствiе и рождающимъ въ душ? сомн?нiе въ твердости и прочности р?шонныхъ имъ вопросовъ.

Совс?мъ иное д?ло жизнь для челов?ка, мучимаго тревогой и сомн?нiемъ, носящаго въ груди вс? вопросы неразр?шонными и вс?ми силами души стремящагося къ ихъ уясненiю и разр?шенiю. Ему н?тъ покоя, ему н?тъ пощады, н?тъ отдохновенiя.

Сознательное размышленiе о какомъ бы то нибыло вопрос? жизни, повидимому пустомъ и неим?ющемъ особаго значенiя, втягиваетъ его въ самый кипятокъ жизни; для него вс? понятiя перепутались, сплелись, зац?пили другъ друга; ни одно неподходитъ подъ школьныя и вс?ми принятыя опред?ленiя, всякое силится освободиться отъ узды, положенной на него рутинными нравственными и схоластическими прiемами: все перем?шано, перетасовано какъ колода картъ: бывшее разд?ленiе всего по мастямъ, облегчавшее работу мысли, признано несостоятельнымъ; вс? границы, вс? пред?лы потеряны. Что одному ясно какъ день, в?рно какъ дважды два, то для другого предметъ сомн?нiя и страданiй. Ни въ области реальнаго знанiя, ни въ сфер? нравственной опред?ленныхъ р?шенiй, готовыхъ отв?товъ н?тъ. А какъ легко было прежде: стоило сосчитать только количество пестиковъ и тычинокъ, чтобы отнести растенiе къ тому или другому виду и роду; смутилъ вашъ покой вопросъ изъ мiра нравственнаго, – отправляйтесь къ Аристотелю или къ разнымъ древнимъ авторитетамъ, и все уяснено, опред?лено, подведено подъ рубрику. Теперь не то: гд? кончается растенiе и начинается животное, гд? оканчивается животное и начинается челов?къ? И уже не пойдешь къ Аристотелю справляться, чтобы онъ объяснилъ теб? das Ding an sich.

Странныя эти мысли родились въ голов? моей по выход? изъ Михайловскаго театра посл? представленiя комедiи г. Сарду «Nos Intimes», встр?ченной съ такимъ всеобщимъ сочувствiемъ въ Париж?, а сл?довательно и у насъ. Какое кажется им?ютъ отношенiе приведенныя мысли съ комедiей г. Сарду? а между т?мъ вышло такъ. О чемъ ни задумайся, о скучномъ или о веселомъ – богъ – знаетъ куда утянетъ. А между т?мъ я нам?ренъ объяснить, какъ родились въ голов? мысли, которыя повидимому не им?ютъ никакого отношенiя ни къ какой комедiи.

Одинъ изъ остроумн?йшихъ на