Китайский десант

Андрей Поляков

Андрей Поляков родился в 1968 году в Симферополе, окончил филологический факультет Симферопольского университета. Автор поэтических книг «Epistulae ex Ponto» (1995), «Орфографический минимум» (2001), «Для тех, кто спит» (2003). В книге «Китайский десант» собраны стихи 2000-х годов.

Андрей Поляков

Китайский десант

Маленький робот играет в листву:

«О, поклонись моему божеству —

действие станет бессонным Китаем!

днём четверга! позолоченным чаем!»

Маленький робот, мы повторяем,

мы повторяем, мы повторим:

«Встанут деревья русским Китаем,

словно во сне после школы гуляем,

мы пролистаем всё, что читаем —

в листьях осенних Иерусалим!»

1

Читай слова отсюда —

2

На каком языке засыпая,

я не вижу с востока друзей

в тёплых телом осенних платанах,

чтоб желтевшую вещь

освещая, вить

в ветвях

буквы, звуки, вообще.

В церкви жажды воды

(для религии синего сердца волны)

не телесные листья деревьев

(для религии влажной и тонкой воды)

назначают свиданья, свиданья…

Что мне слов золотое незнанье?

Лучше осени дальний Китай,

круглых яблок,

любви урожай!

3

Это: – не слово,

и это: – не слово

(стала рука моя

птицеголова).

4

«Ласточка,

а в-чём ты виновата?»

«Только в-том,

что потеряла брата,

потеряла брата-муравья!»

Расплетает косы мурава,

а душа: ни-в-чём не виновата,

забывая маленького брата,

улетая в-чёрные слова.

5

«Как берётся

и куда садится,

и зачем поётся?»

…вдалеке

пролетала нищая синица

лёгким пеплом шороха

в руке.

Только я —

рассказывал про звёзды, поднимал

подругу на руках, пробегал по переходам

в тёмных толпах, ездил на подземных,

на железных поездах!

Я не знаю, что-нибудь напрасно

я сказал про звёзды и любовь,

где подруг не больше, чем с напёрсток

от воды далёких городов?

Но синица за морем крестилась,

и на руку девушки моей —

дорогая гостья опустилась…

6

Выходишь ночью в гастроном,

сжимая косточку в ладони.

Вдруг! скачут сливы, словно кони,

ветвями в воздухе двойном.

А ты, отставший следопыт,

один из пеших в нашем деле,

заменишь тело неужели

на опыт листьев и копыт

во имя дерева-коня,

следов плодов лилово-сладких,

смотря, как конь, в мои тетрадки?

Так чьи там косточки в тетрадке?

А что в тетрадке? Всё в порядке —

ТАМ МНОГО (В АВГУСТЕ) МЕНЯ!

7

Слива и липа, синица и ласточка —

мне ли вас не воспевать?

Или по плитам осеннего кладбища

мяч с мудаками гонять?

В мокрой листве отражается золото,

мяч под ногами звенит —

всё хорошо, если сильно и молодо

сердце от злости болит.

Всё хорошо, если каждая косточка

твёрдо впечатана в стих…

Слива и липа, синица и ласточка —

это о вас, дорогих!

8

I

Сквозь ветви сливы руку протяну —

и на ладонь опустится синица…

о, я не знаю, что ещё приснится,

пока я сплю в зелёную длину!

II

На что красавица похожа? На пустырь!

На вечер-ласточку! На ветер-поводырь!

А я люблю, как вижу сон огромный,

аттический, неправедный и томный.

III

Ни в птичьем пёрышке, ни в косточке черешни

не отключу мусических машин,

но выйду на балкон —

– и воздух внешний

в слова надышит липы и бензин.

IV

Гомер невидимый кого несёт куда-то,

грозой в разбитое врывается в окно?

При свете молнии кто шепчет виновато:

«Под кожей холодно, пустынно и темно?»

V

Смотрел ли я как пыль преобразилась

в отвесный шорох, в шелестящий зной?

Вдруг дождь пришёл с прозрачной головой,

а я сказал: «Ну, вот и наша милость!»

9

Синица говорила так:

Идут дождям осенние погоды,

плывут, как рыбы,

крылышками в них

вообще-то птиц

прекрасные уроды

и кукол девушек

двоих твоих

двоих.

Лишь, лишь листок, наветкой драгоценный,

желтит в окне —

китаец

повседневный.

А вот и я —

на веточке

стою,

держа в листве

осеннюю

семью.

А липа отвечала так:

Чтоб в виде дыма

Господу

присниться,

но не сгореть

на хвостике своём,

лети в Китай, красивая синица

(плыви в листве,

летающая птица!),

семнадцатого ч