Утро. Литературный сборник

Николай Александрович Добролюбов

Написание «литтература» – на французский манер с двумя «т» – было принято в начале XIX века, когда слово появилось в составе русского языка. Во времена Добролюбова такое написание воспринималось уже как архаическое и вызвало справедливую иронию критика. Возрождение устаревшего написания имело, очевидно, полемическую цель: так редакция «Утра» заявляла о своей приверженности к старой норме не только в орфографии, но и в литературе вообще.

Николай Александрович Добролюбов

Утро. Литтературный сборник

Москва, 1859

Еще покойный Иван Иванович Дмитриев, человек высокого ума и не менее высокого ранга, доказал, что утро бывает обманчиво, – сказавши устами изображенного им неопытного чижика:

Впредь утро похвалю, как вечер уж наступит[1 - Из басни И. И. Дмитриева «Чижик и зяблица» (1794).].

В русской журналистике также известен пример, подтверждающий мнение Ивана Ивановича Дмитриева: Новиков, после своих сатирических журналов, начал издавать «Утренний свет»; сначала все думали, что это будет хороший журнал, и хвалили, а потом увидали, что он весь наполняется скучнейшей метафизической чепухой, и бросили его; впрочем, его снова стали хвалить, когда Новиков начал издавать «Вечернюю зарю», которая была еще хуже.[2 - «Утренний свет» (1777–1780) и «Вечерняя заря» (1782) – журналы, в которых Н. И. Новиков проводил идеи нравственного совершенствования и частной благотворительности. Оба издания были близки к масонству и сыграли определенную роль в истории русского просвещения. Добролюбов, однако, отдавал предпочтение более ранней, домасонской деятельности Новикова как издателя сатирических журналов (см. статью «Русская сатира екатерининского времени» в наст. т.).]

Имея пред собою столь поучительные примеры, мы должны бы были оставить разбор «Утра» до того времени, когда «Вечер» наступит на нашу литературу. Отклонить нас от разбора должно было и следующее деликатное предположение, выраженное в предисловии «Утра»: «Что касается до присяжных журнальных ценителей, не везде еще отставленных за штатом, мы наперед радуемся удовольствию, которое доставим им нашими погрешностями против стереотипных схем, с верою в кои им суждено сойти в могилу. (Бедняжки!) Иные из этих господ, мы уверены, не задумаются даже, пользуясь выражением английского писателя, назвать выпрыгиваньем за окошко[3 - Выражение, введенное в русскую критику А. В. Дружининым («Письма иногороднего подписчика», 1852). Высмеивая «Москвитянина», сравнивавшего Гоголя с Шекспиром, критик писал; «Не сказать ли, подражая Маколею: «Приходите в восторг; только, бога ради, не выбрасывайтесь за окошко!» (Дружинин А. В. Собр. соч., т. 6. СПб., 1865, с. 587).] нашу смелость не пристроиться тотчас к какой-либо торгово-литературной фирме. Исполать им!»

Мы не ручаемся за точный смысл этих слов (и кто может за него поручиться??); но нам кажется, что он на простом языке может быть выражен так: «Нас станут бранить за то, что мы не принадлежим ни к какой журнальной партии». Так по крайней мере поняли мы слова предисловия, и – признаемся – они-то именно и заставляли нас просмотреть «Утро» с некоторой внимательностью. Мы тотчас подумали: нет, тут что-нибудь да не так; человек действительно не принадлежащий ни к каким партиям всегда имеет столько беспристрастия, чтобы во всех их предполагать хотя некоторую долю честности и добросовестности. Чуждаясь всех партий одинаково, он имеет ровно столько же шансов на благосклонность всех их, как и на порицание. Нет, малодушное предположение: «Меня обругают все партии» – является скорее всего у человека, который сам-то именно и служит одним из представителей партии или по крайней мере хоть какого-либо кружка. Он сам способен смотреть недоброжелательно на все, что выходит <не> из его кружка, и потому предполагает такой же взгляд и в других; он полагает, что его упрекнут в «выпрыгиванье за окошко», потому что сам понимает противные убеждения и партии не иначе, как в смысле «торгово-литературной фирмы».

Полные таких мыслей, мы принялись пересматривать статьи «Утра», и представьте себе наше торжество, к