Письма из Берлина

Иван Сергеевич Тургенев

В «Письмах из Берлина» содержится резкая критика современной Германии. Этот очерк, несмотря на небольшой объем и лаконичность, насыщен общественным содержанием. Однако обо всем писатель говорит иносказательно, намеками, «эзоповским языком». В незначительных деталях повседневной жизни Берлина ощущается подтекст, расшифровку которого автор подсказывает заявлениями о «больших переменах», «ожидании перемен», о «движении вперед», навстречу неизбежным революционным событиям.

Иван Сергеевич Тургенев

Письма из Берлина

Письмо первое, 1 марта н. ст. 1847.

…Вы желаете услышать от меня несколько берлинских новостей…[1 - …Вы желаете услышать от меня несколько берлинских новостей… – Эта фраза, очевидно, обращена к Н. А. Некрасову и И. И. Панаеву. 10 (22) февраля 1847 г. Панаев писал в Берлин Тургеневу: «Ожидаем от вас для 4-го № статьи о немецкой литературе» (Тургенев и круг «Современника». Неизданные материалы 1847–1861. М.: Л., 1930, с. 12). 15 (27) февраля 1847 г. Некрасов подтвердил эту просьбу: «Статья об немецкой литературе к 4-му № нам будет крайне нужна: письмо о Берлине – очень бы хорошо…» (Некрасов, т. X, с. 61–62).] Но что прикажете сказать о городе, где встают в шесть часов утра, обедают в два и ложатся спать гораздо прежде куриц, – о городе, где в десять часов вечера одни меланхолические и нагруженные пивом ночные сторожа скитаются по пустым улицам да какой-нибудь буйный и подгулявший немец идет из «Тиргартена» и у бранденбургских ворот тщательно гасит свою сигарку, ибо «немеет перед законом»?[2 - …«немеет перед законом» – неточная цитата из «Мертвых душ»; у Гоголя: «я немею перед законом» (глава II, слова Чичикова в беседе с Маниловым). В Берлине в этот период законом было предусмотрено множество «запрещений» (см.: Фарнгаген. Указ. соч., т. IV, с. 11). Тургенев напоминает о самом безобидном – «запрещении курения в общественных местах» (Засс. Указ. соч., с. 49 и сл.). Мельгунов в статье «Бурши и филистеры» высказал ряд полемических замечаний по поводу утверждений Тургенева, будто каждый немец «немеет перед законом», считая, что «эта черта, характеризующая всё германское племя, всего чаще доводит до великого…» (Отеч Зап, 1847, № 8. «Смесь», с. 153).] Шутки в сторону, Берлин – до сих пор еще не столица; по крайней мере, столичной жизни в этом городе нет и следа, хотя вы, побывши в нем, все-таки чувствуете, что находитесь в одном из центров или фокусов европейского движенья. Наружность Берлина не изменилась с сорокового года (один Петербург растет не по дням, а по часам); но большие внутренние перемены совершились. Начнем, например, с университета. Помните ли восторженные описания лекций Вердера, ночной серенады под его окнами, его речей, студенческих слез и криков?[3 - Помните ли ~ студенческих слез и криков? – Тургенев напоминает читателю очерк M. H. Каткова «Берлинские новости», в котором подробно описана серенада студентов 9 (21) мая 1841 г. в честь профессора К. Вердера и приведена полностью его ответная речь студентам на крыльце его дома (Отеч Зап, 1841, № 6, «Смесь», с. 111–114).] Помните? Ну, так смотрите же, помните хорошенько, потому что здесь все эти невинные проделки давным-давно позабыты. Участие, некогда возбуждаемое в юных и старых сердцах чисто спекулятивной философией, исчезло совершенно – по крайней мере в юных сердцах.[4 - Участие, некогда возбуждаемое в юных и старых сердцах чисто спекулятивной философией, исчезло ~ в юных сердцах. – Под «чисто спекулятивной философией» Тургенев разумеет прежде всего философию Гегеля, а также Шеллинга и других мыслителей-идеалистов. Спекулятивная (умозрительная) философия в 1840-х годах была подвергнута критике в работах К. Маркса и Ф. Энгельса «Святое семейство» (издана в 1845 г. отдельной книгой во Франкфурте-на-Майне) и «Немецкая идеология», а также в статьях К. Маркса «К еврейскому вопросу» и «К критике гегелевской философии права», напечатанных в «Deutsch-Franz?sische Jahrb?cher», 1844 г. (это издание находится в библиотеке Тургенева, приобретено им в составе библиотеки Белинского). Отрицательным