Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии

Коллектив авторов

Этот сборник – итог Первого открытого чемпионата по литературе. Необычный литературный конкурс проходил на сайте газеты «Московский комсомолец» в рамках проекта «Сетература» в формате футбольного первенства Европы или мира: отборочный и групповой турниры, плей-офф. В состязании приняло участие более 500 авторов из ближнего и дальнего зарубежья.

Помимо двух победителей чемпионата, была названа «десятка» поэтов и прозаиков. Именно они составили две «десятки» сборника. В третью «десятку» вошли произведения членов жюри. А все вместе, участники и судьи, составили великолепную «десятку». В названии сборника нет никакого преувеличения. Прочитайте и убедитесь.

Великолепная десятка

Сборник современной прозы и поэзии

Предисловие

Этот сборник – итог Первого открытого чемпионата по литературе. Необычный литературный конкурс. Чемпионат по литературе проходил на сайте газеты «Московский комсомолец» в формате футбольного первенства Европы или мира: отборочный и групповой турниры, плей-офф . В состязании приняло участие более 500 авторов. Конкурс в полной мере получился открытым. За исключением Грузии, Армении, Узбекистана и Таджикистана, остальные бывшие республики СССР были представлены в литературном соревновании. География дальнего зарубежья тоже выглядела весьма разнообразной. Это уже традиционно привычные авторы из США, Германии, Израиля, Канады, Австралии. Но есть страны, жители которых более редкие участники литературных конкурсов – Англия, Дания, Швейцария, Норвегия.

Помимо двух победителей чемпионата, была названа «десятка» поэтов и прозаиков. Именно они составили две «десятки» сборника. На любом конкурсе всегда возникает вопрос: «А судьи кто?» Не знаю, как у других, судьи нашего чемпионата в большинстве своем талантливые авторы. В третью «десятку» вошли произведения членов жюри. А все вместе, участники и судьи, составили великолепную «десятку». В названии сборника нет никакого преувеличения. Прочитайте и убедитесь.

Поэзия

Светлана Ширанкова. Апокалипсис в картинках

г. Москва, Россия

У неё внутри звенят золотые гаечки…

У неё внутри звенят золотые гаечки, гомонят бубенчики, шепчутся шестерёнки.

К девяти утра в палату приходит нянечка, начинает мыть полы и менять пелёнки.

Из-за двери тянет хлоркой, тоской и плесенью; надо ждать, глотать лекарства, считать тик-таки.

А настанет вечер – спустится с неба лесенка, и по ней поскачут львы, козероги, раки.

Дили-динь-динь-дон – ступеньки поют под лапами, голубой телёнок тычется влажным носом…

А врачи кололи руки, светили лампами, подарили куклу (у куклы такие косы,

как у мамы), врали: мамочка стала ангелом и теперь живёт на самой пушистой тучке.

А она на всякий случай кивала – мало ли? – и смеялась: трудно, что ли, соврать получше?

В циферблате солнца зреют минуты-семечки. Бубенцы в груди лишились последних звуков.

Часовщик, кряхтя, встает со своей скамеечки, близоруко щурясь, тянется острой штукой,

улыбаясь, гладит стрелки – щекотно, весело… рядом с ним крылатый кто-то выводит гаммы…

Ей сегодня можно будет взбежать по лесенке и пройтись по тучкам: вдруг там и вправду мама?

Дом у дороги

Линия фронта пересекает город,

Каждые сутки переползая ближе.

Вечер привычной хваткой берёт за горло:

В «Дом у дороги» сходятся те, кто выжил.

Ночь, просыпаясь, тощую спину горбит

На черепичной крыше.

Дженни стоит за стойкой, звенят бокалы;

Нынче её коктейли излишне крепки.

Тридцать девятый день, как отца не стало.

Дженни всё время чудятся звуки скрипки,

Взгляд паренька напротив подсвечен алым

И неприятно цепкий.

Сквозь отдаленный грохот – взлетают «Стелсы» —

В бодром чужом похмелье не слышно фальши.

Из автомата – песенка Боба Уиллса:

«Губы такие сладкие…» – как там дальше?

Папа любил танцульки, пока не спился…

Дженни сегодня спляшет.

Падре Филиппе перебирает чётки:

Actus Fidei, Gloria, Pater noster[1 - Католические молитвы: «Акт веры», «Славься», «Отче наш»].

Блудные тени к окнам приникли чутко,

Запах земли и серы щекочет ноздри.

Парень напротив щурится из-под чёлки,

Тянет табачный