Отрава жизни
Василий Григорьевич Авсеенко
Петербургские очерки #25
«Эта отрава начала проникать въ жизнь Петра Петровича Гладышева еще съ прошлаго года, и именно съ того сквернаго дня, когда домохозяинъ его, купецъ Калабановъ, встр?тившись съ нимъ въ подъ?зд?, не потянулъ въ сторону свое отвислое чрево, какъ онъ обыкновенно это д?лалъ, а напротивъ, выпятилъ его впередъ, и не снявъ съ головы котелка, а только махнувъ двумя пальцами кверху, – заступилъ ему дорогу и произнесъ своимъ хриплымъ, давно „перехваченнымъ“ на какомъ-то буян? голосомъ: А у васъ, господинъ Гладышевъ, контрактъ кончается…»
Произведение дается в дореформенном алфавите.
Василий Григорьевич Авсеенко
Отрава жизни
Эта отрава начала проникать въ жизнь Петра Петровича Гладышева еще съ прошлаго года, и именно съ того сквернаго дня, когда домохозяинъ его, купецъ Калабановъ, встр?тившись съ нимъ въ подъ?зд?, не потянулъ въ сторону свое отвислое чрево, какъ онъ обыкновенно это д?лалъ, а напротивъ, выпятилъ его впередъ, и не снявъ съ головы котелка, а только махнувъ двумя пальцами кверху, – заступилъ ему дорогу и произнесъ своимъ хриплымъ, давно «перехваченнымъ» на какомъ-то буян? голосомъ: А у васъ, господинъ Гладышевъ, контрактъ кончается…
Петръ Петровичъ при этомъ поморщился: онъ уже издалека предвид?лъ надбавку на квартиру, а независимый первогильдейскiй видъ Калабанова не предв?щалъ ничего добраго. Не понравилось Петру Петровичу также и то, что Калабановъ назвалъ его «господиномъ Гладышевымъ», тогда какъ прежде всегда величалъ по имени и отчеству.
– Да, такъ что-же? Я хот?лъ-бы квартиру за собой оставить, – сказалъ онъ. Калабановъ моргнулъ бровями и посмотр?лъ въ сторону.
– Можно и за вами оставить; только подороже платить придется, – отв?тилъ онъ.
– А сколько?
– Три бумажки на васъ надбавлено; полторы тысячи платить будете.
– Триста рублей сразу! это разбой! – вырвалось у Гладышева.
– Какъ угодно. Не принуждаемъ, значитъ.
Гладышевъ разозлился, разгорячился, и сказалъ домовлад?льцу что-то не лестное для посл?дняго. Калабановъ только погладилъ рукой бороду.
– Такъ позволите, стало-быть, билетики нал?пить? – спросилъ онъ.
Къ утру сл?дующаго дня Гладышевъ, однако, одумался. Разсчитавъ, онъ сообразилъ, что пере?здъ на новую квартиру, да пригонка драпировокъ и мебели обойдется, пожалуй, не дешевле трехсотъ рублей; а еще сколько безпокойства и потери времени… Онъ р?шилъ согласиться на надбавку, но контрактъ, изъ предосторожности, заключилъ только на годъ: можетъ быть ц?ны опять понизятся, такъ зач?мъ же себя связывать.
Но прошелъ годъ, и Петръ Петровить съ ужасомъ слышалъ со вс?хъ сторонъ, что ц?ны на квартиры не только не падаютъ, а растутъ непом?рно. Неужели и ему сд?лаютъ новую надбавку? Лишнiе триста рублей, всыпанные въ карманъ Калабанова, уже заставили Петра Петровича ур?зать до крайности свой семейный бюджетъ. Другихъ ур?зокъ онъ и придумать не могъ. И онъ съ непрiятнымъ ст?сненiемъ сердца ждалъ новаго разговора съ Калабановымъ.
Но вм?сто домохозяина явился дворникъ и предъявилъ новое росписанiе вс?хъ квартиръ, по повышеннымъ ц?намъ. Противъ номера, занимаемаго Гладышевымъ, стояла цифра: 2000.