Просительница
Василий Григорьевич Авсеенко
Петербургские очерки #4
«Тайный сов?тникъ Мошковъ сид?лъ въ своемъ великол?пномъ кабинет?, въ самомъ радостномъ расположенiи духа. Онъ только что вернулся изъ канцелярiи, гд? ему подъ величайшимъ секретомъ шепнули, или скор?е, мимически намекнули, что новогоднiя ожиданiя его не будутъ обмануты. Поэтому, см?нивъ вицмундиръ на тужурку, онъ даже закурилъ сигару изъ такого ящика, въ который позволялъ себ? запускать руку только въ самыя торжественныя минуты своей жизни…»
Произведение дается в дореформенном алфавите.
Василий Григорьевич Авсеенко
Просительница
Тайный сов?тникъ Мошковъ сид?лъ въ своемъ великол?пномъ кабинет?, въ самомъ радостномъ расположенiи духа. Онъ только что вернулся изъ канцелярiи, гд? ему подъ величайшимъ секретомъ шепнули, или скор?е, мимически намекнули, что новогоднiя ожиданiя его не будутъ обмануты. Поэтому, см?нивъ вицмундиръ на тужурку, онъ даже закурилъ сигару изъ такого ящика, въ который позволялъ себ? запускать руку только въ самыя торжественныя минуты своей жизни.
Въ передней раздался звонокъ, и зат?мъ слуга, войдя въ кабинетъ, доложилъ, что какая-то барышня желаетъ его вид?ть.
– Барышня? – удивленно протянулъ Мошковъ.
– Точно такъ-съ, изъ себя будетъ барышня.
– Проси, – приказалъ, пожимая плечами, хозяинъ.
Въ кабинетъ вошла д?вушка л?тъ двадцати, средняго роста, стройная, од?тая въ очень приличный драповый жакетъ и черную шляпу съ маленькимъ крыломъ, отливавшимъ зеленоватымъ блескомъ. Она вошла тою походкой, какую прiобр?таютъ бол?е или мен?е воспитанныя барышни, и на ходу приподняла вуалетку, при чемъ руки ея оказались въ перчаткахъ.
– Извините, пожалуйста, что я р?шилась васъ безпокоить; у меня есть большая, очень большая просьба къ вамъ… – проговорила она довольно прiятнымъ голосомъ, наклонивъ и быстро поднявъ голову.
– Прошу садиться. Съ к?мъ им?ю честь говорить?
Пос?тительница оглянулась и с?ла недалеко отъ окна. Уже приближались раннiя декабрьскiя сумерки, и въ комнат? было не очень св?тло. Но у Мошкова было отличное зр?нiе, и онъ, прищурившись, внимательно разглядывалъ гостью. Разглядывалъ – и въ то же время любовался. Потому что это была очень недурненькая д?вушка, съ худощавымъ оваломъ лица, интересными с?рыми глазами и маленькимъ, тонко очерченнымъ ртомъ. Она была очень бл?дна, почти до прозрачности, но эта бл?дность шла къ ней, отв?чала общему впечатл?нiю ея наружности.
– Я вамъ назову себя, если вы будете им?ть снисхожденiе выслушать меня, – заговорила она, осторожно прислоняясь къ спинк? стула. – Если-же вы отнесетесь равнодушно къ тому, въ чемъ заключается мое… д?ло, тогда зач?мъ вамъ моя фамилiя? Поэтому, позвольте мн? быть пока только – Полиной Дмитревной. Хорошо?
Тонкiя губы ея чуть-чуть улыбнулись, тогда какъ все лицо сохранило серьезное, даже печальное выраженiе.
– Очень хорошо, Полина Дмитревна… – отозвался хозяинъ, и тоже улыбнулся. – Объясните-же, ч?мъ я могу служить вамъ?
– Ахъ, это не легко. Знаете, я можетъ быть съ четверть часа стояла подъ вашею дверью, прежде ч?мъ позвонить. Но то, что я уже слышала о васъ, и какой-то инстинктъ… все подсказывало, что я должна сд?лать эту попытку. И я р?шилась: будь что будетъ, а другаго ничего н?тъ…