Физиология Петербурга, составленная из трудов русских литераторов. Ч. 1
Константин Сергеевич Аксаков
«„Что касается до составителей этой книги, – они совершенно чужды притязаний на поэтический или художественный талант; их цель была самая скромная – составить книгу в роде тех, которые так часто появляются во французской литературе“, – откровенно сказано в „Вступлении“ в „Физиологии Петербурга“…»
Константин Сергеевич Аксаков
Физиология Петербурга, составленная из трудов русских литераторов, Ч. 1
«Что касается до составителей этой книги, – они совершенно чужды притязаний на поэтический или художественный талант; их цель была самая скромная – составить книгу в роде тех, которые так часто появляются во французской литературе», – откровенно сказано в «Вступлении» в «Физиологии Петербурга»[1 - Автором «Вступления» был Белинский (см.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. 8. М., 1955, с. 375–384). Цитата К. Аксакова неточна (см.; указ. том, с. 384).]. «Вступление», вообще, посвящено тому, чтобы доказать, что рядом с произведениями художественными, «запечатленными печатью сильного таланта или гения, должен быть другой род произведений, удовлетворяющих насущной потребности ежедневных досугов. Бедна литература, не блистающая именами гениальными, но небогата и литература, в которой все или произведения гениальные, или произведения бездарные и пошлые»[2 - Неточная цитата из «Вступления» (там же, с. 379). Курсив К. Аксакова.], – говорит то же «Вступление». Между тем и другим должны быть произведения средние, не вполне бездарные, но вместе с тем и отнюдь не гениальные, одним словом, посредственные. Нет ни одной литературы в мире, которая в ряду многочисленных произведений не нашла бы многих и очень многих посредственных; но об них мало говорят современники, забывают потомки; а строгая наука вовсе не признает их жалкого существования. Может быть, в подобном умолчании и можно видеть умышленную скромность: если есть уже недостатки, то нечего скрывать их. Допустим это, но странно, если вдруг начнут упрекать литературу в том, что в ней нет места посредственности и мало произведений посредственных; странно, если писатели нарочно согласятся совокупными силами действовать для размножения подобного рода сочинений и прямо выскажут свою цель! У нас всего меньше обыкновенных талантов, как называет скромный автор «Вступления», – этих творцов посредственных произведений; мы готовы были отвечать – и слава богу, но сила сознания принуждает автора прибавить: даже нельзя сказать, чтобы у нас уже слишком мало было обыкновенных талантов, – потом увлекаемый вновь – и похвально, последовательным движением прежде высказанной мысли, прибавляет, противореча себе: хотя и действительно их очень немного. Много и не много – странное, но необходимое противоречие; нельзя определить ни качества, ни даже количества того разряда писателей, которые вовсе не способны быть определенными, не заключая в себе никакой сущности. Почему же автор «Вступления» так сильно заботится о таких писателях, к чему они? В следующих строках высказывается мысль автора «Вступления»: «Высокий талант, особенно гений, действует по вдохновению, прихотливо идет своей дорогой, нельзя его пригласить в сотрудничество, по изданию книги ему нельзя сказать: напишите нам статью, которой содержание касалось бы петербургской жизни, а то, что вы предлагаете для нашей книги, нейдет к ней и нам этого не надо. – Оттого-то у нас лит<ературные> предприятия так дурно поддерживаются, и публике теперь стало совершенно нечего читать»[3 - Неточная цитата из «Вступления» (там же).]. Итак, посредственные писатели нужны только для того, чтобы могли быть предпринимаемы и поддерживаемы литературные спекуляции. Автор совершенно прав, нельзя писателю даровитому сказать: пиши то или другое – по заказу, пиши в том направлении, которое должно иметь предполагаемое издание, здесь нет места личному убеждению, как бы высоко оно ни было, нет места свободно художественной деятельности писателя; писатель в этом случае невольник, раб чуждой воли, наемным трудом он должен служить литературе. Спекулянт-книгопродавец мог бы еще под