Две зимы в провинции и деревне. С генваря 1849 по август 1851 года

Павел Васильевич Анненков

Литературные воспоминания

«Две зимы в провинции и деревне» были задуманы мемуаристом как продолжение «Замечательного десятилетия». Однако продолжение мемуаров так и не было написано. Остались лишь наброски, которые Л.Н. Майков в предисловии к сборнику «П. В. Анненков и его друзья» назвал, довольно точно охарактеризовав их специфическое назначение, «памятными заметками». Мемуарист делал эти заметки для себя, рассматривая их, очевидно, в качестве заготовок для будущей большой работы.

В этих заметках для себя, заготовках для будущего мемуарного полотна Анненков гораздо откровеннее, чем остался бы, вероятно, в окончательно готовом для печати тексте. Конспект сохранил субъективные оценки Анненкова, которые скорее всего он убрал бы в процессе работы. Анненков здесь гораздо более «темпераментен», чем в «Замечательном десятилетии», например. Резка характеристика И. Панаева, который назван «большим вралем» и по отношению к которому употребляется даже слово «низость». Сурова и исторически несправедлива оценка деятельности Герцена и его хотя и «блестящего», но, считает нужным добавить Анненков, вместе с тем и «фальшивого ума».

Павел Васильевич Анненков

Две зимы в провинции и деревне. С генваря 1849 по август 1851 года

1849 год. По приезде из Парижа в октябре 1848 года[1 - Анненков возвратился в Россию в конце сентября 1848 г] состояние Петербурга представляется необычайным: страх правительства перед революцией, террор внутри, предводимый самим страхом, преследование печати, усиление полиции, подозрительность, репрессивные меры без нужды и без границ, оставление только что возникшего крестьянского вопроса в стороне[2 - О «крестьянском вопросе», то есть робких подступах к отмене крепостного права, обсуждавшихся секретным порядком в правительственных сферах в 1847 г., Анненков знал из писем Белинского к нему (см. Белинский, т. XII, стр. 436–439, 468).], борьба между обскурантизмом и просвещением и ожидание войны[3 - Ожидание войны — в связи с намерением царя задушить военной силой революционное движение в странах Европы, в частности в Венгрии.]. Салтыков уже сидит в крепости за свою повесть[4 - Специальный секретный «особый» комитет, созданный царем в конце февраля 1848 г. во главе с морским министром А. С. Меньшиковым для проверки упущений цензуры в периодической печати с целью искоренения «вредного направления» в литературе, обратил особое внимание на повесть М. Е. Салтыкова-Щедрина «Запутанное дело», напечатанную в марте этого года в «Отечественных записках». 21 апреля Салтыков был арестован и содержался сначала на адмиралтейской, а затем на арсенальской гауптвахте (см. С. Макашин, Салтыков-Щедрин. Биография, т. 1, М. 1951, стр. 294). 27 апреля царь утвердил доклад следственной комиссии по его делу и приказал сослать писателя в Вятку.], пересмотр журналистики и писателей. На сцену выступает Бутурлин с ненавистью к слову, мысли и свободе, проповедью безграничного послушания, молчания, дисциплины[5 - Граф Бутурлин Д. П. (1790–1849) – действительный тайный советник, член государственного совета; с 1848 г. председатель секретного цензурного комитета с особыми полномочиями, созданного в целях пресечения вольномыслия; настаивал на закрытии университетов, был сторонником установления казарменного режима в учебных заведениях, сокращения программ, исключения философии из числа наук, преподаваемых в университетах.]. Необычайные теории воспитания закладывают первые камни для тяжелого извращения умов, характеров и натур.

Я спешу с братом Федором в деревню, куда призывает меня страшно расстроенное положение дел и предполагаемый раздел имения с братом Александром, главным виновником этого положения благодаря картежной своей игре. Катерина Ивановна, поднявшая этот вопрос, должна сама явиться в Чирьково. Я рад убежать из Петербурга.

Новый год 1849 в деревне с Катериною Ивановною, Стрекаловым, братьями. Раздел. Страшные морозы. Набор только что кончился. Брат Федор уезжает после того. Иван вскоре за ним из Чирькова с Кат