Сегодня и завтра

Иван Иванович Панаев

«Какъ-то разъ вечеромъ, въ iюн? или iюл? – не помню, знаю только, что это было въ воскресенье, н?сколько л?тъ назадъ тому, у Елагина моста, поодаль отъ толпы, которая окружала музыку, стоялъ молодой челов?къ, очень недурной собою, въ новомъ сюртук?, съ лорнетомъ на золотой тоненькой ц?почк? и съ толстой палкой въ рук?…»

Иван Иванович Панаев

Сегодня и завтра

Пов?сть

Oh! demain, c'est la grande chose!

De quoi demain sera-t-il fait?

L'homme aujourd'hui s?me la cause,

Demain Dieu fait m?rir l'effet…

    V. Hugo.

I.

Какъ-то разъ вечеромъ, въ iюн? или iюл? – не помню, знаю только, что это было въ воскресенье, н?сколько л?тъ назадъ тому, у Елагина моста, поодаль отъ толпы, которая окружала музыку, стоялъ молодой челов?къ, очень недурной собою, въ новомъ сюртук?, съ лорнетомъ на золотой тоненькой ц?почк? и съ толстой палкой въ рук?. Онъ невнимательно разговаривалъ съ какимъ-то гвардейскимъ п?хотнымъ офицеромъ и съ большимъ любопытствомъ смотр?лъ на все его окружающее, на все мелькавшее передъ глазами его; съ большимъ самодовольствiемъ охорашивался, и, казалось, очень былъ доволенъ своимъ новымъ сюртукомъ, лорнетомъ и своею толстой палкой. Видно было, что онъ принадлежалъ еще къ той св?тлой пор? жизни, когда не знаешь границъ между мечтой и существенностью, когда не ум?ешь отд?лить поэта отъ челов?ка, художника отъ его созданiя; когда каждому пожимаешь руку отъ сердца: когда смотришь на поэта, и не можешь на поэта насмотр?ться, и все ищещь на лиц? его знака святыни, небеснаго наитiя… Счастливый возрастъ! Молодой челов?къ старался скрыть свое самодовольствiе, но оно противъ воли вырывалось въ каждомъ его движенiи, выказывалось въ каждомъ взгляд?. И могъ ли онъ скрыть его? Онъ еще не зналъ, что это равнодушiе ко всему, что этотъ непереносимый эгоизмъ, что это в?чное бездушiе – разочарованiе св?тскаго фата, которому онъ хот?лъ подражать, прiобр?тается нелегко и нескоро. Въ самомъ д?л?, для того, чтобы пролежать н?сколько часовъ въ театр? спиною къ сцен?, съ лорнетомъ вставленнымъ въ глазъ, съ лицомъ, на которомъ крупными буквами, какъ на выставк?, начертано: мн? все надо?ло, о, да для этого сначала надо постигнуть тайну раззолоченныхь залъ, потереться н?сколько л?тъ въ расцв?ченныхъ будуарахъ. Вы думаете, что можно изъ подражанiя з?вать въ то время, когда другiе плачутъ; говорить развалившись съ какой-нибудь блистательной княгиней о прелестяхъ любви, и въ ту же минуту смотр?ть въ потолокъ; не отв?чать на вопросъ, который вамъ д?лаютъ, или отв?чать совс?мъ не на то, о чемъ васъ спрашиваютъ – вы думаете, что все это можно изъ подражанiя? Н?тъ, вы ошибаетесь господа! Я слыхалъ, какъ мальчики въ 19 л?тъ, впервые появившись въ гостиную, хот?ли корчить разс?янныхъ, невнимательныхъ, безпечныхъ. Боже мой! какъ, говорятъ, они были карикатурны, см?шны! они, которые хот?ли слыть умниками, открыто прослыли дураками, – и можетъ быть отъ этого должны были, покрасн?въ, покинуть гостиныя, гд? они мечтали произвесть эффектъ и услышать рукоплесканiя.

Но молодой челов?къ, стоявшiй у Елагина моста и разговаривавшiй съ офицеромъ, вовс? не подозр?валъ, до чего можетъ довести это соблазнительное подражанiе. Впрочемъ, онъ не принадлежалъ къ этимъ 19-тил?тнимъ юношамъ. Совс?мъ н?тъ. Въ его глазахъ было слишкомъ много души и воли, въ его движенiяхъ, несмотря на ихъ неловкость, слишкомъ много благородства.

Какой прелестный былъ этотъ вечеръ, тихiй, жаркiй, роскошный вечеръ! Сколько было гуляющихъ, разъ?зжающихъ, сколько дамъ въ богатыхъ коляскахъ, которыя остановились у дворцовой караульни слушать музыку, и какъ эти дамы были пл?нительны и сколько около этихъ колясокъ разсыпалось и разв?валось б?лыхъ султановъ, и какъ играла музыка, и какъ это все пестр?ло передъ глазами, блест?ло и очаровывало! Мудрено ли, что молодой челов?къ былъ въ полномъ самозабвенiи, въ полномъ восторг?; что онъ не пропускалъ ни одного экипажа четвернею, за которымъ стоялъ огромный егерь съ эполетами и съ султаномъ, или лакей, ув?шанный гербами, такой нарядный и гордый? Мудрено ли, что онъ немножко завидовалъ этимъ офицерамъ съ б?лыми