Ради прекрасных глаз
Игнатий Николаевич Потапенко
Записки старого студента
«Мы проводили вместе почти все вечера. Правда, мы с Буйновым не отличались разговорчивостью, но Анна Григорьевна была такая болтушка, что в этом не было и надобности, – она за всех говорила.»
Игнатий Николаевич Потапенко
Ради прекрасных глаз
Три года подряд мы с Буйновым жили в одной комнате. Первая наша встреча была случайная; до поступления в университет мы вовсе не были знакомы. Приехали с разных концов России и никогда не слыхали друг о друге.
Мы встретились с ним на лестнице большого дома, когда оба подымались на четвёртый этаж. Он впереди, я позади. Впрочем, вероятно, и раньше ещё мы заметили друг друга, когда стояли у ворот и внимательно читали то, что было написано женским крупным почерком на прилепленной к стене бумажке: "Одна комната отдаётся внаём для холостого с мебелью, по желанию и со столом".
Оба мы заинтересовались этой надписью, но Буйнов, может быть, прозрев во мне конкурента, прочитал её наскоро и тотчас же побежал во двор и стал разыскивать соответствующий подъезд. Я же вообще никогда не торопился и в этом случае тоже пошёл медленно, и, в то время, как я поднял ногу, чтобы взойти на первую ступеньку грязной лестницы, Буйнов был уже на площадке второго этажа, а когда ему отпирали дверь в двадцать седьмом номере, на четвёртом этаже, я ещё только подступал к третьему.
Но дело в том, что раз у нас была одна цель, мы неминуемо должны были встретиться в двадцать седьмом номере. Так это и случилось. Меня впустили вслед за Буйновым и точно так же, как его, ввели в довольно большую комнату, с двумя окнами, выходившими во двор, с диваном, кроватью, столом, шкафом, этажеркой и зеркалом, висевшим над диваном и обладавшим какой-то странной способностью отражать предметы в превратном виде.
– Сколько же она стоит, эта комната? – спросил Буйнов хозяйку, с виду очень почтенную даму, в чепце, с тёмной шалью, наброшенной на плечи, высокую, довольно плотную, с лицом приветливым, с мягким голосом.
– Тринадцать рублей! – был ответ.
– С самоваром? – спросил Буйнов.
– Да, с самоваром. А если угодно стол, так он стоит отдельно шесть с полтиной.
– Гм!.. Так вы говорите – тринадцать? – переспросил Буйнов, очевидно, не желавший пользоваться столом. – Почему же такая цифра? Тринадцать, ведь это нехорошее число!
– Но, знаете, – с усмешкой произнесла хозяйка, – когда речь идёт о деньгах, то тринадцать – число лучшее, чем двенадцать.
– Пожалуй, это так. Только, знаете, мне это дорого!
– Ну, пожалуй, за двенадцать можно.
– Нет, и это дорого.
В это время хозяйку зачем-то на минуту вызвали, и мы остались вдвоём с моим конкурентом. Он обернулся ко мне и сказал:
– Может быть, вам это сходно, так вы займите, я вам не мешаю.
– Нет, – сказал я, – мне это не по средствам. Я ищу себе маленькую комнатку рублей в семь.
– Да? Представьте, я тоже только семь рублей могу… Так именно и искал.
– Трудно найти такую! – заметил я. – Я вот уж третий день шляюсь. Совсем нет маленьких комнат.
– Третий день? А я уж неделю взлетаю в пятые этажи… Послушайте, вот идея! А впрочем, извините, вы… вы студент?
– Да, я студент.
– Какого курса?
– Я только что поступил.
– А на каком вы факультете?
– Я поступил на естественный. Но потом переменю. Может быть, медиком буду…
– Гм!.. представьте. я тоже. Так что, выходит, мы товарищи.
– Очень приятно.
Мы подали друг другу руки и сказали свои фамилии.
– Какая же у вас идея? – спросил я.
– Да вот какая. Вы ассигновали семь рублей, и я тоже семь. А эта комната стоит двенадцать, значит, если мы поселимся в ней вместе, то сделаем экономию по рублю на брата. А ведь это хватит на табак!
– Правда, – согласился я. – Ваша идея мне нравится. Если только мы уживёмся…
– Ну, вот пустое! Почему же нам не ужиться?
И когда хозяйка вернулась, мы её познакомили с нашим планом. Дело очень скоро уладилось; было затруднение в том, что у неё не оказалось другой кровати, но я изъявил готовность спать на диване.
И вот стали мы с Буйновым жить в одной комнате. Каждое лето мы разъезжались по своим краям, но по возвращении тотчас же отыск