Упущенный шанс Врангеля. Крым-Бизерта-Галлиполи

Александр Борисович Широкорад

Военные тайны ХХ века

«Сломаюсь – но не согнусь» – начертано на фамильном гербе рода Врангелей, и этот девиз определял весь жизненный путь генерала П.Н. Врангеля. «Идея жертвенного служения, идея национальной и личной чести, идея стояния за священные истоки русской государственности вела Врангеля по пути его доблестного служения», – писал один из его биографов. И все-таки, кто был он, Петр Николаевич Врангель, – «кровавый черный барон» или последний рыцарь Белого движения? Какова его роль в Гражданской войне? Что происходило внутри Белого движения в армейских штабах, экономике, финансах? Могли ли реформы Петра Врангеля в Крыму стать образцом для всей России? И, наконец, была ли альтернатива «великому исходу»?

Об этом и многом другом говорится в книге историка Александра Широкорада.

Александр Широкорад

Упущенный шанс Врангеля. Крым-Бизерта-Галлиполи

Глава 1

Пролог российской драмы

16 декабря 1916 г. полковника Врангеля назначили командиром 2й бригады Уссурийской конной дивизии. Назначение было отмечено веселой офицерской пирушкой. Настроение у Петра Николаевича было весьма оптимистическое. Карьера складывалась удачно. Уссурийская дивизия воевала на Румынском фронте на чужой территории и сравнительно малой кровью.

Где-то на Западном фронте 31летний полковник Яков Слащёв командовал лейб-гвардейским Московским полком. Там же служил унтер-офицер Семен Буденный. В Петрограде на частном заводе Ургайло работал мастером Клим Ворошилов.

В Минске в Комитете западного фронта Всероссийского земского союза служил статистиком Михаил Александрович Михайлов. Однако местная полиция получила сообщение из Петрограда, что под этим именем скрывается беглый каторжник Михаил Фрунзе.

В Туруханском крае в селе Курейка отбывал срок ссыльный Иосиф Джугашвили. Недалеко сидели Герш Аронович Радомысльский и Лев Борухович Розенфельд. Тесть последнего – Лев Давыдович Бронштейн – обретался на другом конце света, где собирал в партийную кассу деньги еврейских миллионеров. Из советских учебников истории мы позже узнали, что первые два были «политическими проститутками» Зиновьевым и Каменевым, а третий – «иудушкой» Троцким.

А где же автор столь едких характеристик? Он гуляет по набережным Женевского озера в сопровождении двух партайгеноссе. Первый партайгеноссе обладал незаурядным умом и обаятельной внешностью, а второй был превосходным секретарем, законной женой, а главное, вел финансовую отчетность партии.

О чем же думал руководитель большевиков? О революции в России? О начале гражданской войны?

Да, где-то в 1914—1915 гг. он говорил о необходимости превращения империалистической войны в гражданскую. Но, увы, все эти рассуждения остались ничем не подкрепленными лозунгами, а, говоря по-русски, пустой болтовней. Возьмем собрание сочинений Ленина и посмотрим перечень его статей за ноябрь 1916 г. – февраль 1917 г. Они все посвящены деятельности эмиграции и зарубежных социалистических партий. Нет не только статей о революции в России, но и даже о самой России.

Есть сведения, что Владимир Ильич к декабрю 1916 г. утратил в значительной степени свой оптимизм и даже утверждал, что его поколению революционеров не суждено увидеть революцию в России.

Такого же мнения придерживалась и царственная чета. 31 октября 1916 г. царица Александра Федоровна писала из Царского Села мужу в Ставку: «…я всецело полагаюсь на нашего Друга, который думает исключительно о тебе, о Бэби и о России; благодаря его руководству, мы перенесем эти тяжелые времена».[1 - Платонов О.А. Николай Второй в секретной переписке. М.: Алгоритм, 2005. С. 645.]

Супруги уже строили планы на послевоенное время. Увы, они сводились к двум пунктам. Во-первых, репрессии против всех врагов престола и «нашего Друга»: «По окончании войны тебе надо будет произвести расправу»[2 - Там же. С. 373.]. Во-вторых, демобилизованных солдат отправить добровольно-принудительно на строительство железных дорог: «Таким образом, найдется работа для наших запасных, когда они вернутся с