Идеаль

Фредерик Бегбедер

Фредерик Бегбедер, всеевропейская литературная звезда, автор мировых бестселлеров “99 франков”, “Любовь живет три года”, “Windows on the World”, “Романтический эгоист”, прославился за эти годы своими скандальными визитами в Россию – с бурными похождениями по ночным клубам и модным барам обеих столиц. Именно о России он и написал свой новый роман. Выход его во Франции обернулся колоссальным скандалом.

Бегбедер возвращает на сцену своего собственного двойника – героя романа “99 франков” по имени Октав Паранго. Успешный и циничный рекламист приезжает теперь в Россию: он ищет новое “рекламное лицо” для мирового гиганта косметической индустрии. Закружившись в вихре снега, красавиц и кокаина, Октав неожиданно для себя беззаветно влюбляется.

В минуты отчаяния он исповедуется знакомому священнику в храме Христа Спасителя, попутно комментируя свои похождения. “Идеаль” – вывернутый наизнанку роман-исповедь в “русском” ключе, парадоксальный и ироничный текст о мире, подчиненном диктатуре моды, гламура и утонченного разврата. А еще – о любви: по Тургеневу и по Бегбедеру.

[i]В книге встречается ненормативная лексика.[/i]

Фредерик Бегбедер

Идеаль

© Еditions Grasset & Fasquelle, 2007

© М.Зонина, перевод на русский язык, 2007

© Д.Захаров, оформление, 2010

© ООО “Издательская Группа “Азбука-Аттикус”, 2011

Издательство Иностранка

* * *

Посвящается мне!

Одна моя цель – быть на свободе. Для нее я всем жертвую. Но часто, часто думаю я, что доставит мне свобода… Что буду я один в толпе незнакомой?

    Ф.М. Достоевский

    Письмо брату от 16 августа 1839 г.

Часть первая

Zima

– Итак, это дело решенное, – промолвил он, глубже усаживаясь в кресло и закурив сигару, – каждый из нас обязан рассказать историю своей первой любви. За вами очередь, Сергей Николаевич.

    И.С. Тургенев

    Первая любовь

1

Окончательно я сошел с ума в год своего сорокалетия. До того, как водится, я делал вид, что вполне нормален. Однако финал комедии нравов чреват безумием. Со мной это произошло после второго развода. У меня оставалось немного денег, и я решил уехать из Франции. Я любил и полюблю еще, но тогда я очень надеялся, что смогу обойтись без любви – “смешного чувства, сопровождаемого непристойными тело-движениями”, как говаривал Теофиль Готье. Удалось же мне завязать с тяжелыми наркотиками, почему же для любви надо делать исключение? Впервые с рождения я жил один и собирался этим воспользоваться. Возможно, я был лишь типичным представителем нашего бесхребетного времени. Должен заметить, что жизнь без позвоночника – скучнейшее занятие. Уж не знаю, как они там устраиваются, прочие беспозвоночные. Я рос без отца и не преминул развалить собственную семью, не успела она появиться. У меня не было ни родины, ни корней, ни каких-либо привязанностей, не считая забытого детства, фотографии которого явно фальшивили, и ноутбука, создававшего, благодаря Wi-Fi, иллюзию моей связи с вселенной. Я принимал амнезию за высшую свободу – в наши дни это достаточно распространенное заболевание. Я путешествовал без багажа и снимал меблированные квартиры. Вы находите, что чужая обстановка наводит уныние? Не согласен. А вот часами торчать в магазинах, не зная, какой выбрать стул, – это и правда тоска зеленая. Автомобили тоже меня не интересовали. Мне жаль людей, которые меряются объемами двигателей; страшно сказать, сколько времени они тратят на перечисление марок. Читал я только карманные издания, подчеркивая некоторые пассажи шариковой ручкой, после чего выбрасывал и то и другое (ручку и книжку). Мне казалось, что вещи слишком обременительны, но мысли грузили меня ничуть не меньше. На мебельном складе в парижском пригороде, в глубине старого ангара из гофрированного железа, пылились в картонных коробках мои старые телевизоры. Я вычеркивал в ежедневнике прошедшие дни с упорством заключенного, покрывающего насечками стены своей камеры. Французских газет я не читал, и поэтому новости доходили до меня с многонедельным опозданием. “Умер Эдди Барклай? Да что вы?” Я подолгу не выходил из дому, общаясь с миром через фармацевтические и спанкинг-са