На линии огня

Александр Александрович Тамоников

Офицер Александр Черников сумел выжить в жутких боях в Афганистане, сражаясь с бандами моджахедов и теряя друзей. Позже, став подполковником спецназа ГРУ, он успешно сражался на Кавказе. Судьба берегла его, выводила живым и невредимым из самых крутых жизненных передряг. Но самое тяжелое испытание поджидало Черникова в конце его армейского пути. Он уже готовился выйти в отставку, когда получил задание уничтожить банду террориста Гасана…

Александр Тамоников

На линии огня

Замечательной женщине Комаровой Клавдии Филипповне посвящаю

Все, изложенное в книге является плодом авторского воображения. Всякие совпадения случайны.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Южный Афганистан, 1983 год

Глава первая

Командир роты материального обеспечения старший лейтенант Александр Черников вот уже почти час пытался уснуть в своем отсеке офицерского модуля, но не мог – из-за того, что работавший до сих пор без каких-либо проблем кондиционер БК-1500 ни с того ни с сего вдруг задребезжал всеми своими внутренностями. Поняв, что уснуть не удастся, старший лейтенант присел на край кровати, взял со стола пачку «Ростова», щелчком выбил из нее сигарету, закурил. Взглянув на дребезжавший кондиционер, проговорил:

– И какого хрена?

Сбросил пепел в пепельницу из панциря черепахи. – Черт бы побрал эту технику. И ведь охлаждает, но с чего затарахтел? Толку теперь от охлаждения, когда хрен уснешь под эту музыку?

Дверь открылась. В отсек вошел командир первого взвода роты, прапорщик Зайцев, ровесник Черникова. Им обоим в мае исполнилось по 25 лет.

– Разрешите, товарищ старший лейтенант?

– Ты уже вошел, – буркнул Черников.

– Вошел, – согласился прапорщик. – И что увидел? Вернее увидел и услышал? То, что командир сидит и разговаривает сам с собой. Это ненормально. Скажу больше…

Командир роты перебил взводного:

– А ты, Илья, кроме моих разговоров с самим собой, больше ничего не слышишь?

– Нет. Хотя… кондер дребезжит.

– Вот!

– Так ты чего, с кондером разговаривал?

Черников осуждающе посмотрел на подчиненного:

– Думай, прежде чем говорить.

– А, понял! Ну так бы и объяснил. А кондер ерунда, у нас часто барахлит, сейчас исправим это дело. У тебя отвертка есть?

– Отвертка? – переспросил старший лейтенант. – Понятия не имею. Впрочем, глянь в тумбочке, может и завалялся какой инструмент от Толстого.

– Да, не повезло Кольке, два года здесь отпахал, сколько раз на войну ходил, ни одной царапины, а перед заменой желтуху подхватил. Ладно бы если в первый раз, а то ведь во второй. Конец печени. Теперь комиссуют по инвалидности. Обидно. А ведь я ему говорил: «Хоть по сто граммов, но спиртику каждый день принимать надо. Тогда ни одна зараза не возьмет». А он же, принципиальный, ни капли в рот не берет, завязал. Вот и дозавязывался.

– Любишь ты пустословить, Илья. Делом займись, коли сам напросился. Или через сутки и меня в госпиталь отправят, в отделение для душевнобольных. От этой какофонии легко с ума сойти можно. Хотя здесь можно свихнуться и без нее.

– Ты прав.

Прапорщик открыл ящик прикроватной тумбочки и воскликнул:

– О, «ТТ»! Где взял, если не секрет?

– Ребята-пехотинцы подарили.

– Хорошая вещь. Только что ты с ним делать будешь? Скоро замена, в Союз ствол не возьмешь…

– Тебе подарю.

– Ловлю на слове! Мне еще год в Афгане париться, пригодится. От «ПМ» толку как от рогатки.

– Как будто тебе часто стрелять приходится.

– Часто, не часто, а всякое может случиться. Так, отвертки нет, есть обломок стамески. И зачем он Толстому нужен был?

– Не знаю.

– Ладно, попробуем обойтись обломком стамески. Ты, командир, пересел бы на соседнюю кровать.

Черников пересел. Взводный встал на каркас кровати ротного, начал ковыряться в корпусе кондиционера. Вскоре снял переднюю панель:

– Так, есть! А ну, что здесь барахлит? Понятно. – Он взглянул на Черникова: – Коробок спичек лишний есть?

– Этого добра хватает, а зачем тебе спички?

– Дай один коробок.

Ротный протянул взводному спички. И практически тут же кондиц