Успеть раньше смерти

Алексей Макеев

Николай Иванович Леонов

Полковник Гуров

Хорошо гостить в российской глубинке у всемирно известного художника Булавина! Свежий сельский воздух, изысканный стол, хорошие напитки, беседы о высоком искусстве… Полковник Гуров о таком отдыхе и мечтать не мог. Но что вдруг случилось? Почему в усадьбе художника без видимой причины начали происходить странные, а порой необъяснимые и опасные события? Загадочные тени в саду, каменное надгробье на кладбище с высеченным на нем именем художника Булавина – это только первые следы чьей-то нехорошей шутки. Отважному полковнику из МУРа еще не приходилось сталкиваться с бесплотной нечистью, и все же он отлично знает, что у всякой нечисти – самое земное происхождение…

Николай Леонов, Алексей Макеев

Успеть раньше смерти

ГЛАВА 1

Зашуршала листва, раздвинулись тяжелые ветви, и сквозь высокие кусты дикого орешника протиснулся поджарый среднего роста мужчина, одетый по-дорожному – короткая матерчатая куртка неопределенного цвета и заношенные джинсы. Был он сильно загорелым, коротко стриженным, с упрямым квадратным подбородком и белесыми, ничего не выражающими глазами. На плече у него висела большая, почти квадратная сумка на длинном ремне, похожая на кожаный футляр для какой-то дорогой аппаратуры. Судя по тому, как был натянут ремень, весила сумка немало, однако ее владелец нес груз без видимого напряжения, а стало быть, силенок у него хватало. Выбравшись на свободное место, человек огляделся по сторонам и покачал головой. Что означал этот жест – одобрение или неудовольствие, – сказать было трудно – на лице мужчины не отразилось никаких эмоций.

Была середина дня. Солнце пекло во всю мочь. Его жаркие лучи пробивались сквозь кроны деревьев и разрисовывали дорожки между могилами кружевными узорами. В горячем воздухе лениво зудели крылатые насекомые.

Да, это было кладбище. Старое запущенное кладбище, заросшее травой, кустарником и раскидистыми трухлявыми деревьями, которые были высажены здесь, наверное, лет сто назад. Люди, покоящиеся под старыми могильными плитами, умерли давным-давно и были всеми забыты. Покосившиеся, ушедшие в землю оградки, усыпанные мусором и палой листвой могильные холмики, стертые и забитые грязью надписи, поросшие буйной травой дорожки – все словно еще раз напоминало о забвении и тщете бытия. Но на пришельца с дорогой сумкой этот печальный пейзаж, кажется, не произвел сильного впечатления. Спокойно оглядевшись и что-то прикинув в уме, он выбрал направление (одна дорожка показалась ему более утоптанной, нежели другие) и неторопливо зашагал мимо заброшенных захоронений, иногда с любопытством читая сохранившиеся на могильных камнях надписи. Кладбище действительно было очень старое. Попадались могилы, на которых даты рождения начинались с цифры «18»...

Мужчина прошел около ста метров, петляя между могил и вдруг вышел на относительно свободное пространство – что-то вроде поляны, окруженной со всех сторон старыми, клонящимися к земле вязами. В центре на серой гранитной плите под лучами полуденного солнца восседали четверо подростков на вид лет семнадцати, прямо на могиле курившие и распивавшие пиво. У ног их уже валялось не менее десятка пустых бутылок. Они громко разговаривали между собой неприятными ломающимися голосами и не сразу заметили появление нового человека.

Мужчина остановился возле трухлявого дерева и с интересом уставился на теплую компанию. Он уже сообразил, что курят подростки не простые сигареты, а марихуану, анашу, или попросту «дурь».

Любого другого такая встреча в глухом уголке, по крайней мере, смутила бы, но, похоже, мужчину она не взволновала нисколько. Он продолжал наблюдать за подростками до тех пор, пока они сами не обнаружили, что уже не одни. Резко оборвав беседу, они разом обернулись и уставились на незнакомца шалыми бесстрашными глазами.

Были подростки как на подбор худыми, костлявыми, неважно одетыми. Коноводил в компании, по-видимому, черноволосый остроскулый парень, в лице которого было что-то неуловимо-восточное. Он был покрепче и, судя по всему, порешительнее всех остальных. Хотя видя свое численно