Пять минут до расплаты

Алексей Макеев

Николай Иванович Леонов

Полковник Гуров

«По-хорошему, из чувства мужской солидарности, надо было бы спуститься во двор, посочувствовать и помочь Георгию. Тот сейчас трудился над упавшей веткой, кромсая ее ручной ножовкой. Было видно, что споро работают не только руки, но и энергично шевелятся губы Георгия. Зарытое наглухо окно не доносило до ушей Гурова голоса. Однако о том, что конкретно произносил сосед, можно было догадаться без особого труда…»

Николай Леонов, Алексей Макеев

ПЯТЬ МИНУТ ДО РАСПЛАТЫ

Глава 1

Последние числа октября принесли ненастье и жуткую слякоть.

Как всегда неожиданно для метеорологов и коммунальщиков ночью обильно повалил мокрый снег; температура до утра плясала вокруг нуля.

Снег ложился на провода и деревья, еще толком не сбросившие листву, пытался таять, потом застывал… Тусклое серое утро явило глазам покрытые ледяной коркой провисшие линии электропередачи и обломанные под тяжестью смерзшегося снега ветви старых вязов, растущих во дворе.

Толстая ветка, по размерам более схожая с бревном средних размеров, завалила дворовый проезд, умудрившись сучьями разбить заднее стекло темно-синей «десятки» и помять ее багажник. Стоявший прямо перед ней «Пежо» Гурова не пострадал. Машину только покрыло десятисантиметровым слоем снега, схватившимся сверху тонким ледяным панцирем.

Термометр за окном с утра застыл на отметке плюс три градуса.

С крыш и деревьев потихоньку закапало.

С владельцем пострадавшей «десятки», жившим в соседнем подъезде, Гуров знаком не был. Знал лишь, что зовут его Георгием. Общение ограничивалось инертно-вежливым «доброе утро (день, вечер)» при редких встречах у припаркованных автомобилей.

По-хорошему, из чувства мужской солидарности, надо было бы спуститься во двор, посочувствовать и помочь Георгию. Тот сейчас трудился над упавшей веткой, кромсая ее ручной ножовкой. Было видно, что споро работают не только руки, но и энергично шевелятся губы Георгия. Зарытое наглухо окно не доносило до ушей Гурова голоса. Однако о том, что конкретно произносил сосед, можно было догадаться без особого труда.

Настроение Гурова от настроения хозяина побитой «десятки» отличалось не сильно. Веских причин для хандры вроде бы не было, но по мелочи набиралось достаточно. А тут еще и погода мерзкая…

Две чашки крепкого кофе настроение не поправили, однако подвигнули на ремонт настольной лампы. Мария уже недели три просила заняться ее починкой. Надолго Гурова не хватило. Ковыряние отверткой в недрах лампы и осторожное постукивание по корпусу неисправности не выявили. Лев Иванович в сердцах плюнул на это дело и приказал сам себе: «Охолонись!» Затем бросил на стол отвертку и решительно улегся на диван.

Так на нем и пролежал до обеда, бездумно клацая пультом, переключая каналы телевизора в поисках чего-то интересного. Ничего стоящего не обнаружил, однако настроение вроде бы стало приходить в норму. И в этот момент зазвонил телефон.

Пока Гуров тянулся к аппарату, ему помечталось, чтобы звонок был от Марии или же, на худой конец, решил справиться о его здоровье Стас. Но надежды не оправдались. И Мария не напомнила о сегодняшней премьере, где ему обязательно нужно было присутствовать – и не забыть про цветы! И Стас о его здоровье не озаботился – за ним и раньше этого не замечалось.

Трубка заговорила скучным голосом дежурного по управлению. Он сухо и официально сообщил, что полковника Гурова срочно вызывает на службу генерал-лейтенант Орлов.

Настроение Гурова вновь покатилось по наклонной. Из ряда вон выходящим событием такой вызов не являлся, но сегодня был вполне логичным – как то лыко в строку…

Высказавшись от души в адрес начальства – и не только Орлова – он с тоской выглянул во двор. Оглядев хмарь небес и слякоть на земле, обреченно вздохнул и начал одеваться.

Побитая непогодой «десятка» ушла в ремонт, давая свободу для маневра. Снег с «Пежо» пришлось убирать руками. Щетка имелась, однако ледяная корка могла поцарапать краску автомобиля. Руки скоро заныли от холода, а ноги в тонких саламандровских