Точка ру

Игорь Иртеньев

Для этой книги Игорь Иртеньев отобрал стихи, который он сам считает лучшими из написанного за три последних года. Это, если угодно, его юбилейный творческий отчет перед читателем. Отчет не слишком длинный, но зато очень смешной. А местами очень грустный. А некоторыми местами просто трагичный, потому что Иртеньев, как всякий большой поэт, понимает больше, чем видит, а чувствует еще больше, чем понимает. [i]«Он, безусловно входящий в очень небольшое число лучших современных поэтов без всяких жанровых оговорок, потому и занимает в русской словесности особое место, что умеет то, чего не могут другие».[b]Петр Вайль[/b][/i][b][/b]

Игорь Иртеньев

Точка ру

Автор благодарит Евгения Васильева и Игоря Кортунова за помощь в издании этой книги

Иртеньевская мера

Игоря Иртеньева столько раз называли ироническим поэтом, ироническим лириком, просто иронистом, что пора бы разобраться, в чем разница между двумя главными видами комического – иронией и юмором.

Коротко говоря, ирония – смешное под маской серьезного. Юмор – серьезное под маской смешного.

Даже беглый взгляд на иртеньевские строки покажет, что перед нами второй случай.

Чувство юмора – не эстетическая категория, по крайней мере, не только. Это мировоззрение. Человек, обладающий чувством юмора, вряд ли бросится опрометью на баррикады, но и не станет забиваться в угол и отгораживаться. Ему душевно важна картина мира во всей ее полноте – с красотами, слабостями, вершинами, провалами. С другими и с собой. С друзьями и с врагами. С добром и со злом. С правыми и с виноватыми. Прямое вовлечение лишает объективности. Взгляд чуть со стороны всегда проницательнее и точнее, оттого и раздражает тех, кто в гуще. Человека с чувством юмора редко любят, но обычно уважают. Юмор – всегда заинтересованное отстранение: то, что творится вокруг, волнует, и волнует сильно, потому что свое, но по осознании отображается трезво.

Вот что помогает Иртеньеву сохранять остроту взгляда и убедительность суждения – так, что в его стихотворной повести временных лет эпоха запечатлевается живо и верно.

Юмористическое миропонимание резко отличается от сатирического – это другой темперамент. Не знаю, как именно сочиняет Иртеньев, не видел его за письменным столом, но уверен, что там он не похож на того подвижного, быстрого в жестах и репликах человека, с которым встречаешься в компаниях за совсем другим столом. Темп его сочинительства должен соответствовать такому вот неторопливому пятистопному ямбу:

Дремала постсоветская природа,

Попыхивал уютно камелек,

Как было далеко им от народа,

Как он, по счастью, был от них далек.

Не хохот, а усмешка. С грустноватым послевкусием. С обязательным учетом некоего приподнятого над повседневностью образца, по которому можно и нужно равняться. Не зря юмор давно уже определили как «возвышенное в комическом».

Мера иртеньевского мира высока – контрастом внутреннего запроса и внешней среды обитания и обусловлена его поэтика, его этика.

С народом этим ох непросто,

Он жадно ест и много пьет,

Но все ж заслуживает тоста,

Поскольку среди нас живет.

Вспомним реакцию Пушкина на «Ревизора»: «Как грустна наша Россия!»

Критики беспрестанно подбирают Иртеньеву предшественников, справедливо и не очень называя массу имен: от Марциала до Олейникова. Но без Пушкина и Гоголя – наших эталона гармонии и эталона юмора – не обойтись. Ориентиры – они. Во всяком случае, для того, кто пишет хорошими стихами, обладая хорошим чувством смешного.

Не говоря уж о прямых отсылках:

Здесь можно жить, причем неплохо жить,

Скажу вам больше, жить здесь можно сладко,

Но как и чем то право заслужить —

Большая и отдельная загадка.

………………………………………………………..

Но чувства добрые здесь лирой пробуждать,

В благословенном этом месте,

Боюсь, придется с этим обождать

Лет сто. А как бы и не двести.

Отсылки к классике – дело для Иртеньева привычное:

Хотя по графику зима,

Погода как в разгаре мая…

Как тут не двинуться с ума,

Умом Россию понимая!

Я не нарочно подбираю ци