Никто, кроме президента

Лев Гурский

Расследуя похищение крупного бизнесмена, капитан ФСБ Максим Лаптев внезапно оказывается втянут в круговорот невероятного дела невиданного масштаба. Цель заговорщиков – сам президент России, и в средствах злодеи не стесняются. Судьба страны в очередной раз висит на волоске, но… По ходу сюжета этого иронического триллера пересекутся интересы бывшего редактора влиятельной газеты, бывшего миллиардера, бывшего министра культуры и еще многих других, бывших и настоящих, – в том числе и нового генсека ООН, и писателя Фердинанда Изюмова, вернувшегося к новой жизни по многочисленным просьбам трудящихся. Читатель может разгадывать эту книгу, как кроссворд: политики и олигархи, деятели искусств и наук, фигуранты столичных тусовок, рублевские долгожители, ньюсмейкеры разномастной прессы – никто не избежит фирменного авторского ехидства. Нет, кажется, ни одной мало-мальски значимой фигуры на российском небосклоне, тень которой не мелькнула бы на территории романа. Однако вычислить всех героев и отгадать все сюжетные повороты романа не сумеет никто. Писатель Лев Гурский хорошо известен как автор книги «Перемена мест», по которой снят популярный телесериал «Д.Д.Д. Досье детектива Дубровского».

Лев Гурский

НИКТО, КРОМЕ ПРЕЗИДЕНТА

Убить человека стоит денег. Спасти человека стоит денег. И лишь сам человек – если он, конечно, не Рокфеллер – не стоит и цента.

    Нельсон Рокфеллер

Не спрашивай о том, что президент может сделать для тебя. Лучше подумай о том, что ты можешь сделать для президента.

    Ричард Никсон

Автор считает своим долгом предупредить: все события, описанные в романе, вымышлены. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.

ПРОЛОГ

Здешние богатые особняки относились к морю, словно к дворовому хулигану, от которого приличным людям следует держаться подальше. Стоять вблизи от берега, вне охраняемой зоны, на самом краю дачного поселка осмеливались одни лишь деревянные коттеджи аборигенов, а все, кто ценил респект и безопасность, предпочитали отгородиться от возможного буйства стихий большой лагуной, соединявшейся с морем узким горлышком пролива. Даже когда снаружи штормило, на поверхности лагуны царил штиль. Тут можно было купаться почти без риска утонуть. Тут можно было подставлять бока и спины южному солнцу, лениво дрейфуя на пузатых надувных матрасах. Тут, наконец, можно было мирно расслабиться с удочкой – благо зажравшаяся рыбная мелочь пренебрегала хлебным мякишем и не утомляла элитных отдыхающих назойливым клевом.

Но в этом мире, представьте, находились и упорные рыбаки. Те, кому результат ловли был дорог не менее, чем сам процесс.

Один из таких, остроносый и белокурый милиционер средних лет в расстегнутой голубой рубашке и закатанных до колен серых форменных брюках, еще с пяти утра занял позицию неподалеку от проливчика. Он укрепил среди камней спиннинг, положил рядом сачок, неподалеку пристроил увесистый снаряд двухлитрового термоса. Фуражка, портупея и полбуханки черного хлеба в прозрачном пакете легли тут же – на заботливо расстеленную газетку. Пара сапог приютилась поодаль, но тоже в пределах двух-трех шагов.

Сам милиционер неподвижно сидел на плоском камне, глядя на воду. Он знал, чего хочет. Он умел ждать. И дождался. Солнце еще не начало жарить с дневным остервенением, когда рыбак приметил свою добычу, тускло блеснувшую в воде.

– Плыви сюда, милая, плыви, моя хорошая, ну давай, давай… – негромко проговорил он, зависая над расщелиной пролива. В правой руке милиционера уже трепетал в предвкушении сачок. – Шевелись, сволочь паскудная, не зли дядю…

Еще пара секунд – и результат рыболовных усилий сам прыгнул в объятия сачка.

– Умница, – похвалил милиционер и выудил свежий улов.

Это была не рыба. Это была всего лишь обычная «чебурашка», которую кто-то, избавив от пива, старательно закупорил вручную и отправил в плаванье налегке