Кошки-мышки

Наталья Нестерова

Кто сказал, что настоящие мужчины на дороге не валяются? Однажды на тропинке, ведущей к дому, Лида в грязной луже подобрала бесчувственного Максима. И вскоре вышла за него замуж. Их семья – загляденье! Оба красивые, умные, а теперь и обеспеченные – ценные специалисты в процветающих компаниях. Любимый сын, собственный дом, счастливый брак…

Чего не хватает женщине, у которой, казалось бы, все есть? А не хватает ей того, о чем не расскажешь ни мужу, ни близкой подруге. Да и самой Лиде представить, как далеко заведет ее новая любовь, непросто.

Верный Максим тоже не лыком шит вдруг заявляет, что уходит к другой женщине. Кто та – другая? Не пора ли задаться вопросом, почему десять лет назад сдержанный Максим напился до положения риз и валялся в грязи? Из-за несчастной любви? И теперь та любовь вернулась?

Наталья Нестерова

Кошки-мышки

Инне Веремеенко, чье изящество и женская хрупкость таят подлинную мудрость

Глава первая

Князи – в грязи

На завистливый вопрос подруг: «Откуда берутся такие мужики?» – я честно отвечала:

– Они валяются на улице.

Своего мужа я действительно нашла на тротуаре. Вернее – на грязной тропинке. В прошлом столетии, десять лет назад, холодной осенью девяносто седьмого года.

Возвращалась поздно вечером. Дождь, слякоть, темнота. Узкая дорожка, по одну сторону глухая стена здания, по другую – ограда детского сада. Противное место, зато путь до дома сокращается на пятнадцать минут. Неожиданное препятствие: на земле сидит мужик. Спиной привалился в дому, ноги вытянул. Конечности у пьянчуги (а кто еще, как не в хлам пьяная зараза?) длиннющие, пятками упирается в забор. Не обойти, а перешагивать боязно. Вдруг очнется, сделает мне подсечку, повалит? Сейчас голова у него на грудь упала, похоже, дрыхнет. Но все равно страшно. Развелось алкоголиков! Ни пройти ни проехать.

Оглянулась назад: возвращаться? Ой, как не хочется. Дождь льет, ноги промокли, зонтик забыла, капюшон куртки не спасает. А почему, собственно, всякой пьяни бояться? Они наклюкаются, спят на дороге, а мы должны обходными путями колесить? Дудки!

– Эй, мужик! – пнула я ногой пьянчугу. – Костыли подбери.

Если он проявит агрессию, успею удрать. Человек, не стоящий на ногах, вряд ли бегает лучше меня.

Алкоголик пошевелился, но не ответил.

– Дай дорогу, говорю! – стукнула его носком ботинка посильнее.

– Что? – поднял голову.

Темно, лица не разглядеть. Только видно, что без шапки, голова как лысая, мокрыми волосами облеплена. Вскакивать не собирается.

– Позвольте мне, пожалуйста, пройти, – на всякий случай культурно попросила.

– Перешагивайте, считайте, что я мертвый, – почти внятно проговорил он и снова уронил голову.

Жалость во мне вспыхнула как спички в коробке, одна за другой, по нарастающей. Почему я сразу: пьянчуга, алкоголик? (Первая спичка.) А может, человеку плохо? (Вторая спичка.) Сердце, инфаркт, язва, ангина (Вся коробка занялась.)… Нет, ангина – из другой области. При ангине лежат в постели, под теплым одеялом, а не валяются на улице под дождем. Мужчина, кажется, не старый, а больной! Точно – сердце. У нас в классе был мальчишка, верста коломенская, чаще по больницам лежал, чем в школу ходил. Говорили – очень быстро растет, сердце не справляется. Этот тоже немалого роста. Вымахал, а сердце отказывает.

– Вам плохо? – присела я на корточки.

– Очень, – не поднимая головы, ответил.

– Сердце?

Он промычал. Можно расценить как согласие.

– Надо «скорую». Но сюда машина не подойдет, до проезжей части почти километр. Что же делать?

– Идите своей дорогой.

– А вы?

– А я буду умирать.

Спиртным от него, конечно, пахло (при пороке сердца водку глушить!). Но еще отчетливо улавливался запах дорого лосьона. При близком рассмотрении, хоть и в потемках, я отметила: молодой мужчина, лицо безошибочно указывает на то, что это не алкоголик запущенный, а вполне цивильный представитель сильного пола. Такого сильного, что на ногах не держится.

– Погодите умирать. У нас медицина передовая. А у вас таблеточки есть? В карман