Полное собрание стихотворений

Владимир Сергеевич Соловьев

«… В исключительной одаренности Владимира Соловьева поэтический талант не является самой блестящей гранью. Художник в своей прозе, он часто в своих стихах – только мыслитель. К собственным стихотворениям нередко пишет он подстрочный комментарий и вообще относится к ним умно. Но, не говоря уже о том, что от общей гениальности Соловьева вспыхивают искры и в отдельных его стихотворениях, они все, взятые в целом, представляют собою очень важную и характерную страницу его творчества, незаменимо дополняют его роскошную духовную трапезу. Формой своей немало обязанные влиянию Фета и Алексея Толстого, они по существу cвoеo6разны и самостоятельны. В них живут мысли и чувства, в них есть религиозно-философское мировоззрение и лирическая исповедь.

<…> …как ни молитвенны, как ни возвышенны, как ни прекрасны иные его стихотворения, в них вторгается не всегда уместный, но всегда ему свойственный элемент шутливости. Любитель комики, мастер смеха, обладатель каламбуров, он этим нарушает иногда то впечатление религиозной сосредоточенности, которое одно только и было бы желанно. <…> Вообще, Соловьев слишком остроумен, ироничен и слишком разносторонен; …» (Ю.Айхенвальд)

Владимир Соловьев

Полное собрание стихотворений

«Природа с красоты своей…»

Природа с красоты своей

Покрова снять не позволяет,

И ты машинами не вынудишь у ней,

Чего твой дух не угадает.

<1872>

Прометею

Когда душа твоя в одном увидит свете

Ложь с правдой, с благом зло,

И обоймет весь мир в одном любви привете,

Что есть и что прошло;

Когда узнаешь ты блаженство примиренья;

Когда твой ум поймет,

Что только в призраке ребяческого мненья

И ложь, и зло живет,—

Тогда наступит час – последний час творенья.

Твой свет одним лучом

Рассеет целый мир туманного виденья

В тяжелом сне земном:

Преграды рушатся, расплавлены оковы

Божественным огнем,

И утро вечное восходит к жизни новой

Во всех, и все в Одном.

Август 1874

«Лишь год назад – с мучительной тоскою…»

Лишь год назад – с мучительной тоскою,

С тоской безумною тебя я покидал,

И мнилось мне – навеки я с тобою

И жизнь, и свет, и счастье потерял.

Лишь год прошел – в ничтожестве забвенья

Исчезла ты, как давний, давний сон,

И лишь порой я вспомню на мгновенье

Былые дни, когда мне снился он.

23 декабря 1874

«Как в чистой лазури затихшего моря…»

Как в чистой лазури затихшего моря

Вся слава небес отражается,

Так в свете от страсти свободного духа

Нам вечное благо является.

Но глубь недвижимая в мощном просторе

Всё та же, что в бурном волнении,—

Могучий и ясный в свободном покое,

Дух тот же и в страстном хотении.

Свобода, неволя, покой и волненье

Проходят и снова являются,

А он всё один, и в стихийном стремленье

Лишь сила его открывается.

Март 1875

«В сне земном мы тени, тени…»

В сне земном мы тени, тени…

Жизнь – игра теней,

Ряд далеких отражений

Вечно светлых дней.

Но сливаются уж тени,

Прежние черты

Прежних ярких сновидений

Не узнаешь ты.

Серый сумрак предрассветный

Землю всю одел;

Сердцем вещим уж приветный

Трепет овладел

Голос вещий не обманет.

Верь, проходит тень,—

Не скорби же: скоро встанет

Новый вечный день.

9 июня 1875

«Хоть мы навек незримыми цепями…»

Хоть мы навек незримыми цепями

Прикованы к нездешним берегам,

Но и в цепях должны свершить мы сами

Тот круг, что боги очертили нам.

Всё, что на волю высшую согласно,

Своею волей чуждую творит,

И под личиной вещества бесстрастной

Везде огонь божественный горит.

Между 29 июня и 28 октября 1875

«Вся в лазури сегодня явилась…»

Вся в лазури сегодня явилась

Предо мною царица моя,—

Сердце сладким восторгом забилось,

И в лучах восходящего дня

Тихим светом душа засветилась,

А вдали, догорая, дымилось

Злое пламя земного огня.

Конец ноября 1875

Каир

«У царицы моей есть высокий дворец…»

У царицы моей есть высокий дворец,

О семи он столбах зототых,

У царицы моей семигранный венец,

В нем без счету камней дорогих.

И в зеленом саду у цариц