Сказка для детей

Михаил Юрьевич Лермонтов

Поэмы

Михаил Юрьевич Лермонтов

Сказка для детей

1

Умчался век эпических поэм,

И повести в стихах пришли в упадок;

Поэты в том виновны не совсем,

(Хотя у многих стих не вовсе гладок);

И публика не права между тем.

Кто виноват, кто прав – уж я не знаю,

А сам стихов давно я не читаю —

Не потому, чтоб не любил стихов,

А так: смешно ж терять для звучных строф

Златое время… в нашем веке зрелом,

Известно вам, все заняты мы делом.

2

Стихов я не читаю – но люблю

Марать шутя бумаги лист летучий;

Свой стих за хвост отважно я ловлю;

Я без ума от тройственных созвучий

И влажных рифм – как например на ю.

Вот почему пишу я эту сказку.

Ее волшебно-темную завязку

Не стану я подробно объяснять,

Чтоб кой-каких допросов избежать;

Зато конец не будет без морали,

Чтобы ее хоть дети прочитали.

3

Герой известен, и не нов предмет;

Тем лучше: устарело всё, что ново!

Кипя огнем и силой юных лет,

Я прежде пел про демона иного:

То был безумный, страстный, детский бред.

Бог знает где заветная тетрадка?

Касается ль душистая перчатка

Ее листов – и слышно: c'est joli?..[1 - Это мило?.. (Франц.)]

Иль мышь над ней старается в пыли?..

Но этот чорт совсем иного сорта —

Аристократ и не похож на чорта.

4

Перенестись теперь прошу сейчас

За мною в спальню: розовые шторы

Опущены, с трудом лишь может глаз

Следить ковра восточные узоры.

Приятный трепет вдруг объемлет вас,

И девственным дыханьем напоенный

Огнем в лицо вам пышет воздух сонный;

Вот ручка, вот плечо, и возле них

На кисее подушек кружевных

Рисуется младой, но строгий профиль…

И на него взирает Мефистофель.

5

То был ли сам великий Сатана

Иль мелкий бес из самых нечиновных,

Которых дружба людям так нужна

Для тайных дел, семейных и любовных?

Не знаю! Если б им была дана

Земная форма, по рогам и платью

Я мог бы сволочь различить со знатью;

Но дух – известно, что такое дух!

Жизнь, сила, чувство, зренье, голос, слух —

И мысль – без тела – часто в видах разных;

(Бесов вообще рисуют безобразных.)

6

Но я не так всегда воображал

Врага святых и чистых побуждений.

Мой юный ум, бывало, возмущал

Могучий образ; меж иных видений,

Как царь, немой и гордый, он сиял

Такой волшебно-сладкой красотою,

Что было страшно… и душа тоскою

Сжималася – и этот дикий бред

Преследовал мой разум много лет.

Но я, расставшись с прочими мечтами,

И от него отделался – стихами!

7

Оружие отличное: врагам

Кидаете в лицо вы эпиграммой…

Вам насолить захочется ль друзьям?

Пустите в них поэмой или драмой!

Но полно, к делу. Я сказал уж вам,

Что в спальне той таился хитрый демон.

Невинным сном был тронут не совсем он.

Не мудрено: кипела в нем не кровь,

И понимал иначе он любовь;

И речь его коварных искушений

Была полна: ведь он недаром гений!

8

«Не знаешь ты, кто я – но уж давно

Читаю я в душе твоей; незримо,

Неслышно говорю с тобою, – но

Слова мои, как тень, проходят мимо

Ребяческого сердца, – и оно

Дивится им спокойно и в молчанье, —

Пускай! Зачем тебе мое названье?

Ты с ужасом отвергнула б мою

Безумную любовь – но я люблю

По-своему… терпеть и ждать могу я,

Не надо мне ни ласк, ни поцелуя.

9

«Когда ты спишь, о ангел мой земной,

И шибко бьется девственною кровью

Младая грудь под грезою ночной,

Знай, это я, склонившись к изголовью,

Любуюся – и говорю с тобой;

И в тишине, наставник твой случайный,

Чудесные рассказываю тайны…

А много было взору моему

Доступно и понятно, потому

Что узами земными я не связан,

И вечностью и знанием наказан…

10

«Тому назад еще немного лет

Я пролетал над сонною столицей.

Кидала ночь свой странный полусвет,

Румяный запад с новою денницей

На севере сливались, как привет

Свидания с молением разлуки;

Над городом таинственные звуки,

Как грешных снов нескромные слова,

Неясно раздавались – и Нева,

Меж кораблей сверкая на просторе,

Журча, с волной их уносила в море.

11