Чисто пивная история

Александр Маслов

«Кто бы мог подумать, что ключом к Двери в другие миры может стать обычное пиво. Впрочем, пиво не совсем обычное… Я говорю о марке «Оболонь». Сейчас об этом многие знают: моя теща, соседи по подъезду, участковый и некоторые зеленые лопоухие уроды. И в системе Лиры тоже знают – немало разговоров было, причем неприятных…»

Александр Маслов

Чисто пивная история

Кто бы мог подумать, что ключом к Двери в другие миры может стать обычное пиво. Впрочем, пиво не совсем обычное… Я говорю о марке «Оболонь». Сейчас об этом многие знают: моя теща, соседи по подъезду, участковый и некоторые зеленые лопоухие уроды. И в системе Лиры тоже знают – немало разговоров было, причем неприятных.

Ну а ежели вы с этим архиважным свойством «Оболони» не знакомы, то расскажу все по порядку.

Дело вышло так. У Зинки – жены моей День рожденья 13 января, ровно под старый Новый Год. И решил я, как заведено, поздравить ее. Сначала досрочно: на работе за здоровье благоверной с ребятами немного выпили. Потом по пути домой купил букет гвоздик, духи дорогие и восемь бутылок «Оболони Пшеничное» – частью для гостей, частью лично для себя.

Шел я к автобусной остановке. А путь мой мимо сапожной мастерской Павла Глотова лежал. И отчего-то так случилось, что я не смог его мастерскую никак миновать.

Зашел. Пашка сидит, подошву на дамские туфельки клеит. Меня с цветами увидел, весь просиял, туфельку отставил и ко мне навстречу с расспросами – ведь не виделись недели три.

– Ты, – говорю я, – закрывай свою лавочку. Дело есть, – улыбаюсь и ставлю на стол две бутылки пива.

– Понял, – ответил Павел, проворно щелкнул задвижкой двери, зашуршал свертком – на столе появилась колбаса.

– Ничего ты не понял. День рожденья сегодня у Зинки моей. Вот, иду поздравлять. Наверное, уже гости там, теща, моя двоюродная сестра. Давай быстренько, Паш, – я пробки ножичком поддел, колбасу надрезал и дожидаюсь, когда он настроится на всю торжественность момента.

Выпили мы по одной, закусили слегка. Потом еще открыли, впуская в душу радость, разомлев и разговорившись. Знаете ли, пиво – не водка: его можно пить для своего удовольствия весьма много, без всякого ущерба настроению и даже уму. В процессе его приятного усвоения обязательно наступает момент, когда самое далекое становится близким, понятным словно откровение друга. И после того, как я открыл еще по бутылочке, такой момент сполна настал – далекое приблизилось к нам вплотную.

– Ну, поехали! – словно заклятие проговорил Пашка, наша посуда встретилась с волшебным звоном.

Тут-то и случилось. Воздух над обувной полкой стал плотным, будто куриное яйцо и засветился пшенично-золотистыми отблесками. И за этим Дверь открылась – невидимая прежде Дверь в другой мир. Причем, открылась так мощно, что Павел икнул и сел мимо стула.

– По-ехали, – повторил он, судорожно сжимая бутылку и глядя, как за сияющим овалом, черт его знает как и почему возникшем посреди мастерской, просматривается крайне чужеродный пейзаж.

– Ерунда какая-то, – пробормотал я, вытянув руку и пробуя на ощупь странное образование. – Брехня это, Паш. Галлюцинация… Хотя в День рожденья моей жены может всякое быть.

– Или под Новый год, если теща под елкой, – ляпнул зачем-то Глотов. – Серега, а давай поглядим чего это там. Давай!

– Ну и давай, – согласился я, взял сумку с «Оболонью», букет цветов и шагнул к призывно-светящейся Двери.

В общем, признаюсь я вам честно, зря мы туда вошли. Во-первых, жара там как в бане. А во-вторых, воняет в некоторых местах так, что глаза на лоб лезут. Но пейзаж ничего, красивый и в меру странный: грибочки малинового цвета, большие, величиной с пятиэтажный дом, за ними бугры начинаются, блестящие, будто из стекла. Небо оттенка яркой бирюзы, и бабочки многокрылые летают. Я изловчился, поймал одну, хотел ей усики оторвать, но она оказалась существом агрессивным – нагадила мне на руку.

Пошли мы с Пашкой по дорожке мимо этих здоровенных грибов, мимо зарослей, одетых клочками синей шерсти, и мимо красных пальм с какими-то шарами на верхушках. Идем