Зона особого внимания

Сергей Евгеньевич Алтынов

Бывшему десантнику Константину Еремину бывать в передрягах не привыкать. Ведь боевой опыт, полученный в Афганистане, дорогого стоит. Жаркие бои под Кандагаром закалили его характер, обострили интуицию, сделали бесстрашным. Попав в результате контузии в госпиталь, он очутился в поле зрения криминальных структур. Вскоре после выписки ему предлагают «непыльную работенку»: устранить… собственного отца. Бывалый вояка, не колеблясь, поворачивает дуло снайперской винтовки против его обидчиков.

Сергей Алтынов

Зона особого внимания

Описанные в романе события и персонажи вымышленные.

Трудно убить в себе зверя, не испортив при этом шкуры…

    Народная мудрость

Московская область.

Исправительно-трудовая колония общего режима

Хозяин, он же начальник колонии подполковник Губин, тоскливо посмотрел на циферблат. 15 минут назад часы начали отсчитывать вторые сутки с тех пор, как зона встала на уши. Бунт вспыхнул отнюдь не стихийно, многое говорило о его неизбежности еще неделю назад, однако понадеялись, как всегда, на русское авось и животный страх зеков перед «карателями» – спецназом УИН.[1 - Каратели, спецназ Управления исполнения наказаний (УИН) – спецподразделение МВД, предназначенное для подавления массовых беспорядков в местах лишения свободы.] Но после того как в штрафном изоляторе умер от побоев уважаемый среди криминального народа зек Паша Тунгус, уголовники «положили» на спецназовские БТРы, «черемуху» и будущие переломанные ребра с челюстями. Для начала взялись за активистов-красноповязочников, участвовавших в истязании Тунгуса. Двое погибли на лесоповале, пострадали от «несчастного случая», остальные, изрядно избитые, укрылись в административном корпусе. Вовремя, к их счастью, подоспевший отряд спецназа «Факел» взял взбунтовавшуюся жилую зону в плотное кольцо, не давая зекам вырваться за его пределы.

«Спецы» не торопились брать штурмом жилую зону: разгоряченные первыми победами уголовники вовсе не собирались сдаваться. Более того, вероятность прорыва бунтовщиками спецназовских заслонов возрастала. Для Губина это было концом карьеры: бунт, даже успешно подавленный спецназом, не утаишь, тем более что без большой крови дело не обойдется. Пойдут комиссии, пресса с дерьмом смешает, а уж если вцепится какой-нибудь пидор-правозащитник, так и сам в зеках окажешься: если будут копать как следует, на судебное дело накопать как два пальца обмочить – и сам не святой, и помощнички те еще ухари…

– Ну чего там? – с усталой нервозностью спросил Губин у вернувшегося в штабную комнату командира «Факела».

– Совсем херово. – Квадратный, среднего роста волкодав в сердцах махнул рукой, похожей на саперную лопату. – Они взбесились! Если им не врезать прямо сейчас, они через полчаса будут здесь…

– И повесят нас за одно место, – мрачно закончил Губин. – Значит, штурм?

– Мы готовы, – без всякого энтузиазма сообщил командир. – Эх, сколько народу поляжет! – и уже не сдерживаясь, заехал ребром ладони по дверному косяку. Штаб слегка тряхануло. – Ладно, пошли.

В соседней комнате у окна расположилась светловолосая девушка в камуфляже со спецназовской эмблемой – снайпер Юля, единственная женщина в спецподразделении. В прицеле ее СВД[2 - Снайперская винтовка Драгунова.] мелькал высокий, атлетически сложенный парень с непонятной татуировкой, видневшейся из-под разорванного бушлата. Это был лидер бунтовщиков Саша Токарь, осужденный за разбойное нападение.

– Могу снять в любой момент, – голос Юли звучал буднично. Судьба Саши зависела от зоркости ее голубых глаз.

– Подожди, – остановил вошедший командир. – Снимешь по моей команде, настрой рацию. А пока держи его.

– Есть, – и нежная щека снова коснулась окуляра оптического прицела. После того как пять лет назад вскоре после свадьбы погиб Юлин муж, офицер милиции, к преступникам у девушки отношение было однозначное.

– Значит, так, – командир вернулся к Губину. – Формируй сводный отряд, пойдете зачищать то, что мы не дочистим. Юля снимает Токаря, с левого фланга мы взрываем пару шумовых и световых гранат и вперед: на правом фланге капитан Смирнов и е