Холодная ярость

Сергей Иванович Зверев

Контрактник

Над обледенелой Гренландией терпит катастрофу пассажирский «Боинг». На его бору коррумпированный российский чиновник, нагревший руки на государственном нафтяном бизнесе, перевозил награбленные миллионы и компромат на подельников. В район падения самолета направлена группа российского спецназа, в которой по контракту служит сержант Володя Локис. Выйдя на след выжившего в авиакатастрофе «особого» пассажира, бойцы еще не знают, что в предстоящей погоне противостоять им будут не только дикие свирепые хищники, но и агенты конкурирующей спецслужбы…

Глава 1

Володька Локис неторопливо прогуливался по вечерним московским улочкам и тихо насвистывал себе под нос мелодию песенки из фильма «Я шагаю по Москве». Настроение у Володьки было прекрасное, события тоже соответствовали киношным стихам.

Минут сорок назад темное столичное небо словно прорвало, и город враз накрыл летний ливень. Прятаться особо было некуда, и, спасаясь от стихии, Локис не придумал ничего лучшего, как нырнуть в открытую дверь первого подвернувшегося на пути ресторанчика, коих в этом районе Первопрестольной было в изобилии.

Есть Локис не хотел, пить тоже не собирался, но поскольку ввалиться в ресторан и сказать: «Я у вас тут дождик пережду», будет не совсем удобно, следовало что-нибудь заказать. Прошествовав за свободный столик, он заказал двести граммов коньяку «Арарат», лимон, пару бутербродов, и пока за окном бушевала гроза, он неспешно потягивал ароматную жидкость, слизывая с тонких круглых ломтиков кислый сок.

Тем временем дождь пошел на спад. Локис дождался, пока стихия полностью не угомонилась, расплатился и вышел на свежий воздух.

Хорошо в городе после ливня. За несколько минут смывается вся пыль и смоговая грязь, деревья вдруг начинают источать умопомрачительно-липкий запах, даже раскаленный за день асфальт перестает быть врагом и становится теплым другом, а люди распахивают окна, чего никогда не делали даже в сильнейший зной, предпочитая лучше задыхаться от жары, чем погибнуть от выхлопного удушья.

Первопрестольная сияла чистотой и фейерверком зазывающих огней. Володька неспешно шел по мокрому тротуару, насвистывая песенку. У него было отличное настроение. И дефилируя от одной рестораторской зазываловки к другой, Локис размышлял, стоит ли еще прогуляться или отправиться домой.

Время было уже довольно позднее – десять вечера или что-то около того. Для Москвы это тот самый час, когда ночная жизнь столицы только-только просыпается. Но Владимир Локис, как человек военный, привыкший к строгому распорядку отбоев и подъемов, уже позевывал, старательно прикрывая ладошкой рот.

– Нет, ребята-демократы, только чай, – процитировал он строчку из другой песни, снова зевнув в ладонь. – Завтра, конечно, выходной, но и кондиция пока не та, а одному доходить до нужной – дело неблагодарное, – справедливо рассудил Володя, круто развернулся по направлению к ближайшей станции метро и замер.

– Кондрат… – Он безапелляционно ткнул пальцем в шедшего за ним парня. – Кондратьев! Санька! Вот не ожидал! – И он сильно хлопнул прохожего по плечу. Знакомец, однако, явно не ожидал такого поворота событий и уставился на Локиса непонимающим взглядом. – Ты что, Башка, совсем нюх потерял? Своих не признаешь? – с обидой бросил Володька и отошел от прохожего на шаг – для того чтобы дать возможность парню получше рассмотреть себя, а может, и самому поглядеть, не обознался ли. Время-то темное…

– Ты что, Башка? – с тревогой, словно к больному, снова обратился к прохожему Локис. – Ты меня не пугай…

– Володька, что ли? – прохожий оправился от первого недоумения. – Локис?

– А то! – обрадованно поддакнул Владимир и подступил к знакомцу поближе. – Я уж тебя и по имени, и по фамилии, и по кличке, а ты – ноль по массе!

– Да я тебя без формы-то ни разу и не видел, – оправдывался знакомый, – потому сразу и не узнал…

– Знаешь что, – обиженно перебил Локис, – я тебя без формы тоже не видел, да только товарища, с которым два года проспали, можно сказать, ноздря в ноздрю, одни портянки нюхали да во внеочередные наряды залетали, я узнаю где х