Капитал. Том первый

Карл Генрих Маркс

Капитал #1

Отношение к Карлу Марксу всегда вызывало острейшие споры. Именно его идеи оказали огромное влияние на формирование и понимание современного мира. Долгие десятилетия советские догмы были единственно возможным и допустимым толкованием марксизма. Настало ли время нового общественного интереса к Карлу Марксу? Будут ли и впредь волновать людей те теории, с которыми он вошел в историю? Станет ли Маркс более читаемым и безотчетно превозносимым или будет предан забвению и с порога отвергнут? Об этом размышляют во вступительной статье философ и экономист, полагающие, что для ответа на эти и многие другие вопросы следует читать Маркса. Вниманию читателей предлагается первый том главного труда жизни К. Маркса «Капитал».

Карл Генрих Маркс

Капитал

Критика политической экономии

Том первый

КАРЛ МАРКС ИЛИ ОСВОБОЖДЕНИЕ К СВОБОДЕ

«Маркс оказался более радикален, чем большинство современных его критиков».

    Славой Жижек

Настало ли время для возобновления общественного интереса к Карлу Марксу? Будут ли и впредь волновать людей те вызовы и вопрошания, с которыми он вошел в историю, или они навсегда канут в безвозвратное прошлое? Станет ли Маркс более читаемым и лучше понимаемым или по-прежнему останется безотчетно почитаемым одними и с порога отвергаемым другими? Не уподобляемся ли мы ныне тому незадачливому политику, о котором говорят, что девять из десяти его ошибок связаны с упорным отстаиванием уже отслуживших представлений, а десятая, самая серьезная – с неоправданным отрицанием все еще остающейся в силе, вопреки расхожему мнению, перспективы? И не из тех ли эта последняя ошибка, из-за которых мы «с нашими пастырями во главе» оказываемся «в обществе свободы только один раз – в день ее погребения».[1 - Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. – 2-е изд. – Т. 1. – М.: Госполитиздат, 1955. – С. 416.]

КАРЛ МАРКС В «ПАСЬЯНСЕ ВЕЛИКИХ»

«Все великое пребывает в буре…»

    Платон

Как ни раскладывай «пасьянс великих», оказавших наибольшее влияние на современный мир, – и не только на его понимание, но и на его формирование, да к тому же в наибольшей степени узнаваемых в этом качестве, – придется во всех случаях отдать заслуженную пальму первенства Карлу Марксу. И это при том, что отношение к нему всегда вызывало острейшие споры и никогда не отличалось постоянством.

Еще совсем недавно, каких-нибудь пару десятилетий назад, среди западных интеллектуалов было модным спрашивать: «А можно ли вообще сегодня не быть марксистом?» Предполагался как бы само собою разумеющийся ответ: «Мы все в той или иной мере марксисты». Маркс переживал очередной ренессанс и стал настолько популярен, что обойти его попросту было нельзя. Его проблематика и идеи вошли в ткань культуры и повседневности.

Ныне вопрос уже звучит совсем по-другому: «А можно ли вообще еще быть марксистом?» У нас он приобретает дополнительный подтекст: «А стоит ли вообще пытаться быть марксистом?» Таков бумерангов эффект многолетней государственной монополии марксизма, точнее, на марксизм. И это уточнение немаловажно. Ведь, как ни странно, на самом деле в «стране победившего марксизма» Маркс не был в особой чести: он всегда пребывал под сенью ленинизма, фактически цензурировался им, а как таковой воспринимался сталинской и последующей партийной номенклатурой настороженно, с опаской.

Будучи источником всякого рода непривычных и мало поддающихся популярному разжевыванию тончайших философских материй и высокотеоретичных научных смыслов, требующих для своего понимания предельного напряжения интеллектуальных сил и развитой культуры мышления, марксово наследие больше почиталось на словах, нежели на деле. Обращение к Марксу, если оно не ограничивалось обычными ритуальными жестами, как правило, приводило к заметной проблематизации и оживлению творческой мысли, что, впрочем, нередко расценивалось как ревизионистское нарушение канонов, отступление от линии партии, подрыв идеологических устоев и диссидентские «выверты».

В этом не принято было признаваться вслух, но негласно Маркс