Снегурка быстрой заморозки

Елена Логунова

Елена и Ирка #7

В жизни тележурналистки Елены внезапно наступила черная полоса. На балконе засох редкий цветок, в почтовом ящике обнаружились отрезанные косы пропавшей подруги Ирки, а в телефонной трубке слышен противный голос предводителя преступников. Кому это нужно – красть Ирку, могучую даму, способную в одиночку уложить роту спецназа? Ответа на этот вопрос, похоже, не знают и сами похитители! В виде выкупа они желают получить непонятное «чужое добро», и именно Елена должна найти требуемое в огромном Иркином доме. А там партизанит бесхозная собака, орудует приблудившийся подозрительный родственничек и шныряют алчные преступники. Елена готова отдать им что угодно, лишь бы спасти Ирку! Эврика! Она решает поменять на подружку кстати подвернувшуюся редкую марку – «Голубую Булабонгу»! А если враги предполагали получить что-либо другое, так у них есть еще выбор – страшная месть двух разгневанных женщин или прямая дорога на Колыму!..

Елена ЛОГУНОВА

СНЕГУРКА БЫСТРОЙ ЗАМОРОЗКИ

Суббота

Телеграмма была короткая и непонятная: «Даю добро вскл номер 8918121314 тчк шеф».

– «Даю добро» – это значит «разрешаю»? – спросил Григорий.

Кого он спросил, было непонятно, Леонид и Сергей смотрели на телеграфный бланк с разинутыми ртами, и на лицах их читалась глубокая и бесперспективная задумчивость. Услышав версию Григория, братья встрепенулись.

– А что разрешаю? – вопросительно пискнул Сергей, переворачивая телеграмму, словно надеясь найти на обороте расшифровку загадочного сообщения.

– А кто разрешает? – переиначил вопрос Леонид. – Сашка, что ли? Почему это он «шеф»?

– Потому, что он – старший, – рассудительно ответил Гриня.

– Конечно, старший! – обиженно повторил Леонид. – Подумаешь, на пять минут раньше родился! Нет уж, кому как, а мне он не шеф!

Братья Пушкины появились на свет попарно: сначала Александр и Леонид, а тремя годами позже – Сергей и Григорий. Старший Пушкин, названный амбициозными родителями Александром, с малых лет старательно культивировал в себе тягу к литературному творчеству, даже стихи писал, но перещеголять тезку пока не сумел и поклонников своего поэтического таланта до сих пор не нашел. Наиболее популярным в узком семейном кругу произведением Александра Ефимовича Пушкина был переиначенный шутливый стишок, исторически принадлежащий перу Александра Сергеевича Пушкина. Это был рифмованный клич, которым великий русский поэт созывал своих детишек: «Сашка, Машка, Гришка, Наташка!» В случае простого русского слесаря-станочника Ефима Пушкина, в условиях полного отсутствия в семействе дочек, призыв звучал как «Сашка, Лешка, Гришка, Сережка!». Причем Леонид на «Лешку» откликался очень неохотно, требуя его замены на «Леню», но тогда был недоволен Сергей, которому решительно не нравилось уменьшительное «Сереня». Это имя казалось ему пренебрежительным, а Сергей болезненно переносил малейшие проявления неуважения к собственной персоне.

Сереня был нервным и обидчивым, потому что какие-то гормональные нарушения в организме не позволили ему обрести такую мужественную внешность, как у прочих парней Пушкиных: в свои восемнадцать младшенький Пушкин выглядел подростком и имел тонкий писклявый голос, хотя его брат-двойняшка Гриня вымахал под два метра и басил, как Шаляпин. Правда, близнецами Гриня и Сереня и так не были, это старшие, Сашка и Лешка, уродились один в один.

– Номер восемь, девять, один, снова восемь, – забормотал Гриня, озвучивая прописанные в телеграмме цифры. – Номер – это понятно. Непонятно только, номер чего?

– Может, номер банковского счета? – предположил Лешка. – Сашка же вроде на заработки подался?

В этот момент в кармане у Серени дурным голосом заблеял сотовый телефон. Гриня, не ожидавший ничего подобного, отпрыгнул в сторону и схватился за сердце.

– У, тварь! – выдохнул он, с опаской глядя на мемекающий мобильник, который Сереня торжествующе извлек из кармана, злорадно ухмыляясь в сторону напуганного братца.

Наслаждаясь испугом дюжего братца, Сереня дал козлоголосому мобильнику как следует прокричаться и в результате упустил звонок.

– Ну и ладно, – пис