Вечер открытых сердец

Вера и Марина Воробей

Первый роман

Света Тополян устроила для своих одноклассниц вечер открытых сердец – девичник со свечами, тайнами и клятвой, что никто никогда не узнает, о чем они рассказывали друг другу. Единственное условие – говорить только правду. Тополян поведала леденящую душу историю про убийство. А Ира Наумлинская, чтобы не отстать от подруг, свою историю придумала. Последствия оказались совершенно непредсказуемыми.

Вера и Марина Воробей

Вечер открытых сердец

1

Девушки, а их было пятеро, сидели за круглым обеденным столом. Их лица казались торжественными, глаза горели в предвкушении тайны. Посередине стола, накрытого темно-зеленой с бахромой скатертью, стоял старинный бронзовый подсвечник, рядом с ним лежал коробок длинных каминных спичек, в вазе для фруктов горкой возвышались яблоки и бананы. Свечи не горели, помещение освещалось вмонтированными в стену круглыми бра. В комнате царил полумрак, отчего лица девушек казались даже загадочными.

Светлана Тополян, хозяйка квартиры, поднялась со стула, протянула руку к подсвечнику. Ее движения были подчеркнуто плавными, неторопливыми.

– Итак, – тихо произнесла девушка, – давайте начнем. Условие одно: все должны говорить правду, каким бы откровенным ни казался заданный вопрос. Спрашивать можно о чем угодно. Хотя, если кто-то соврет, свеча обязательно погаснет.

– Что-то мне в это не верится, – подала голос Ира Наумлинская, сидевшая между Галей Снегиревой и Каркушей.

– Проверено, – возразила ей Тополян, чиркнув спичкой. – Можете считать это мистикой, но я вам правду говорю: когда кто-то врет, пламя тут же гаснет.

Луиза Геранмае тихонько присвистнула:

– Знаете, на кого мы сейчас похожи? На этих, как их… Ну, которые блюдечко по столу двигают и задают вопросы духам умерших.

– Ты имеешь в виду спиритические сеансы? – строго посмотрела на нее Тополян. – Мы будем задавать вопросы друг другу, и блюдечки тут ни при чем. И еще… – Девушка выдержала паузу и заговорила, понизив голос до полушепота: – Прежде чем мы начнем вечер открытых сердец, каждая из нас должна поклясться на пламени свечи.

– Хорошо хоть не на Библии, – хихикнула Каркуша.

– Не смешно, – фыркнула Тополян, строго взглянув на Катю.

– Так в чем клясться-то надо? – спросила Галя Снегирева, сдвинув брови к переносице.

– В том, что каждая из нас будет говорить только правду, – ответила Тополян и, помолчав немного, добавила: – И еще мы должны поклясться, что никто и никогда не узнает о том, что здесь будет происходить. Ни одна живая душа.

Над столом повисла пауза. Тополян зажгла свечу, поправила фитиль обратной стороной обгоревшей спички и поднесла свечу к лицу.

– Слушайте и запоминайте, – сказала она, окинув всех собравшихся строгим, торжественным взглядом. – Я, Светлана Тополян, в присутствии своих одноклассниц и подруг клянусь, что на любой вопрос буду отвечать правдиво и искренне… Ой! – вдруг тихо вскрикнула она. – Я забыла выключить свет.

Тополян подошла к выключателю, щелкнула им. Полумрак над столом сгустился. Колеблющееся пламя свечи освещало теперь только лицо самой Тополян. Тени, падавшие на него, искажали черты, придавая лицу Светланы несколько зловещий вид.

– Я, Светлана Тополян, в присутствии своих одноклассниц и подруг, – снова начала она, – клянусь, что на любой вопрос буду отвечать правдиво и искренне. Клянусь также в том, что ни при каких обстоятельствах не стану разглашать услышанные здесь тайны и чужие секреты. Если же я нарушу клятву, пусть презрение подруг пребудет со мной до конца дней.

Немного подержав в руке свечу, Тополян передала ее Ире Наумлинской, поскольку та оказалась к ней ближе остальных.

– А вдруг кто-нибудь спросит меня о чем-то, что касается не только меня? – спросила Ирина у Тополян. – Это же непорядочно – выдавать чужие тайны.

– Неважно, – отрезала Тополян. – В любом случае отвечать надо правдиво, потому что, кроме нас, об этом никто не узнает. Клянись! – властно потребовала она.

– Нет, девочки, вы меня извините, но я так не могу, – робко воспротивилась Наумлинская.

И