Фимка

Сергей Владимирович Герасимов

Сергей Герасимов

Фимка

Полночь.

День закончился.

Я помню вещи – странные и обычные, помню происшествия и рутину. Почему-то трудно назвать этот день – был ли он приятным? – нет; был скучным или тяжелым? – нет; необычным, пустым, интересным, удачным, долгим или коротким? – нет, нет, нет и нет.

Первое, что я могу вспомнить сейчас – тусклый троллейбус, колышущийся в широкой пустоте ночи; на улицах нет людей и только дикие кошки играют в свои древние непонятные игры. Я ехал, думая длинные ночные мысли, – о времени, о жизни, о смысле всего этого. У меня есть своий демон, как он был у Сократа, но мой демон похож на меня – он редко бывает серьезен и часто бывает жесток. Он часто смеется надо мной, но всегда спасает меня, если нужно.

Помню, я думал о любви; о любви, как о естественном состоянии человека; о любви к человеку, к женщинам и (шепотом, если только можно думать шепотом) к женщине. Но затем огромная машина дня начала раскручивать свои маховики, маслянистые ремни побежали все быстрее, шестерни завертелись, пружины взвелись и день двинулся с гулом и скрежетом. Я не успел додумать мои мысли.

Сейчас, приблизившись к себе, я заметил это впервые и это удивило меня. Как долго мы живем в этом мире? Сотню лет или две сотни мгновений между ночью и днем? Я понял сейчас почему было трудно назвать этот день – это не был мой день; каждый день я растворяюсь в других людях, в стальных цепочках необходимостей, в потоке минут. Что важно в этой жизни?

Тщеславие – да, но только днем; любовь? – только как мечта; мечта? – только для дураков. Но что-то, что-то должно быть.

Где ты, мой демон? Поведи меня, я пойду за тобой; поведи меня хоть куда-нибудь. Что-то должно случиться и сломать серое движение дней.

Сегодня началась война в Панаме, в Польше кто-то убивает людей, сегодня умер великий человек. Ну и что? Что мне Гекуба? Неправда – как бы я хотел, чтобы это хоть что-то значило для меня! Сейчас умирает все великое – митинги и грязь на улицах. Редкие митинги и большая грязь. Грязные улицы, грязные лица, грязные эманации грязных душ. Город лежит черный, без снега, иногда срывается дождь. Но утро было ясным и что-то ясное и яркое было во мне. Я знаю это чувство, оно похоже на легкую мелодию или на последний год детства – когда ты уже знаешь, что он последний. Господи, как сильно состояние души зависит от состояния природы. Господи, почему?