Киберволки

Вадим Геннадьевич Проскурин

«Старший оперуполномоченный Шерстобитов был весьма молод, на вид лет двадцати пяти, не больше. Был он среднего роста и телосложения, лицо его было умное и симпатичное, но ничем не примечательное. Одет он был в помятую белую рубашку без рукавов и светлые брюки, тоже помятые. Светло-коричневые летние туфли с верхом «в сеточку» были изрядно потерты, а концы шнурков – разлохмачены. На плече у него болталась потертая черная сумка на ремне…»

Вадим Проскурин

Киберволки

1

Старший оперуполномоченный Шерстобитов был весьма молод, на вид лет двадцати пяти, не больше. Был он среднего роста и телосложения, лицо его было умное и симпатичное, но ничем не примечательное. Одет он был в помятую белую рубашку без рукавов и светлые брюки, тоже помятые. Светло-коричневые летние туфли с верхом «в сеточку» были изрядно потерты, а концы шнурков – разлохмачены. На плече у него болталась потертая черная сумка на ремне.

Шерстобитов подошел к старенькому и чудовищно грязному «Гольфу» с треснутым лобовым стеклом, вытащил из кармана ключи и собрался уже нажать кнопку на брелке сигнализации, когда его перехватил я.

– Борис Романович? – спросил я.

Шерстобитов повернулся ко мне и долю секунду изучал испытующим взглядом. Раньше мы с ним не встречались, но по его глазам я понял, что он меня узнал.

– Илья Константинович, если не ошибаюсь? – ответил он вопросом на вопрос.

Я кивнул и протянул руку. Рукопожатие Бориса было умеренно крепким, создавалось впечатление, что его небольшие руки гораздо сильнее, чем кажутся.

Шерстобитов пробежался взглядом по стоянке и безошибочно опознал мой «Пассат».

– Пойдемте к вам, что ли, – предложил он. – У вас просторнее, да и стекла тонированные.

Надо было запросить на него более подробную справку. Что-то начинает мне казаться, что он не так прост, как полагает полковник Рогачев.

Минутой спустя Шерстобитов расположился на пассажирском сиденье, вытянул ноги вперед, чуть-чуть опустил оконное стекло, вытащил пачку «Кента» и закурил. Я тоже закурил. Шерстобитов покосился на пачку LM в моих руках и хмыкнул.

– Они мне нравятся, – пояснил я. – Раньше я вообще курил «Петра Первого», но в последние пару лет качество стало отвратительное.

– А вот Бессонов Сергей Юрьевич у «Парламента» всегда фильтр отрывает, когда никто не видит, – неожиданно сказал Шерстобитов. – Тяжело заниматься большим бизнесом – все время приходится хорошее впечатление производить. В джинсах на работу не ходи, дешевые сигареты не кури, в машине дешевле полтинника не езди.

– Абрамович все время в джинсах ходит, – заметил я.

– Ты еще Билла Гейтса вспомни, – хохотнул Шерстобитов. – Ничего, что я на ты?

– Ничего, – сказал я. – Мы с тобой не настолько старые, чтобы друг перед другом полчаса раскланиваться. И не настолько тупые. Знаешь, за чем я пришел?

– Конечно, знаю. Дать показания по делу Глотова.

Я подавился табачным дымом и закашлялся. Неожиданный у него взгляд на вещи, хотя, со своей точки зрения, он, несомненно, прав.

Шерстобитов с любопытством смотрел на меня, дожидаясь, когда я прокашляюсь и приду в себя. А потом спросил:

– Что рассказать хочешь?

Меня довольно трудно сбить с толку, но ему это удалось.

– Ну… – промямлил я. – Я вообще-то рассчитывал, наоборот, информацию получить…

– На халяву? – уточнил Шерстобитов.

– За кого ты меня принимаешь? – возмутился я. – Я еврейской жадностью не страдаю. Сэкономить сотню-другую баксов, конечно, приятно, но репутация важнее.

– Это точно, – согласился Шерстобитов. – Репутация у тебя хорошая, иначе мы бы с тобой не разговаривали. Историю про «МДМойл» слышал?

– Которую? Про то, как Медвежонка замочили? Или про то, как у них во время маски-шоу нашли документы про вашего полковника?

Эта история уже стала легендой. Один полковник милиции завербовал большого человека в службе безопасности одной большой компании. А потом случайно обнаружилось, что с точки зрения этой компании, дело обстоит совсем наоборот – начальник отдела внешней безопасности завербовал большого человека в московской милиции. Был скандал, который замяли, по слухам, шестизначной суммой в дол