Возвращение блудного мужа (сборник)

Юрий Михайлович Поляков

В книгу вошли три повести – «Возвращение блудного мужа», «Красный телефон» и «Подземный художник», которые объединяет очень важная для автора тема ухода из семьи и возвращения. Мастер бытовой и психологической детали, в них автор снова исследует тонкую материю любви, из которой скроена и сшита человеческая жизнь.

Юрий Поляков

Возвращение блудного мужа

Красный телефон

1

Муж любил по утрам. Раз в неделю, обычно в воскресенье, он входил в Лизину спальню, вынимал из кармана изумрудного шелкового халата красный радиотелефон, с которым почти никогда не расставался, и клал его на столик рядом с кроватью – огромной, новомодно круглой, напоминавшей манеж, из странной прихоти застеленный хрустящим постельным бельем.

Некоторое время он тихо стоял над Лизой, по ее дыханию пытаясь понять, спит она или же притворяется. И Лиза старалась дышать ровно, точно спящая, даже считала про себя, чтобы не сбиться: раз, два, три – вдох, раз, два, три – выдох.

Постояв над ней, муж снимал халат – и его волосатая нагота отражалась повсюду, даже на потолке, в бесчисленных зеркалах, делавших спальню похожей на балетную студию. Втянув в себя немалый живот и поигрывая подзаплывшими мускулами, он некоторое время любовался своими отражениями и принимал позы вроде тех, что принимают на подиуме бугристые участники состязаний по бодибилдингу, или по «телостроению», как поправил бы нас, насквозь проамериканенных, старик Даль.

Когда-то, служа еще в ГРУ, муж усердно занимался восточной борьбой, а до этого, в военном училище, – биатлоном. Тело давно уже разъелось и обрюзгло, но остался этот свойственный спортсменам мнительный нарциссизм: от мужа всегда разило кремами, дезодорантами и прочими пахучестями. И чем крепче он накануне пил, тем ароматнее благоухал утром.

Лизу это страшно раздражало. Ей казалось, что вся их огромная квартира, занимавшая целый этаж элитного дома и некогда принадлежавшая кандидату в члены Политбюро, пропахла кремами и одеколонами. И еще ее просто бесило, что тело мужа было покрыто клочковатой черной порослью и весь он, со своими большими ухоженными усами а-ля Ницше, напоминал огромного ризеншнауцера, которого хозяева, решив сэкономить на парикмахере, остригли собственноручно и крайне неравномерно.

Налюбовавшись собой, он обычно ложился рядом с Лизой и, нежно разобрав ее длинные густые волосы, начинал осторожно щекотать за ухом. Когда-то в детстве у него была любимая сиамская кошка, а другим видам нежности муж с тех пор, видимо, так и не обучился. Свой первый любовный опыт он обрел в коротких, наступавших после долгого казарменного томления курсантских увольнениях в город, когда женщину приходилось брать быстро и неожиданно, как вражьего «языка»…

У Лизы от этих «заушных» ласк вдоль спины пробегали противные мурашки, и она делала вид, будто никак не может проснуться, втайне надеясь, что вдруг зазвонит этот красный мобильный телефон и какая-то очередная катастрофа в мире бизнеса заставит мужа спешно одеться и умчаться на своем бронированном джипе в окружении толстоплечих охранников. Неприятности, надо сказать, у него случались довольно часто, и он мог целыми днями – к Лизиной радости – не показываться дома, а если и появлялся, то его обычная немногословность превращалась в тягостное молчание.

Впрочем, красный телефон на Лизиной памяти не звонил никогда, в отличие от другого – черного, вечно верещавшего, как недоколотый поросенок. Но черный телефон муж не брал с собой в спальню ни разу за два года их совместной жизни.

2

Они познакомились, а точнее, впервые увиделись на устричном балу, куда Лизу пригласил знакомый журналист, все никак не решавшийся сделать ей предложение, потому что пока еще не развелся с третьей женой, а со второй никак не мог доделить имущество и детей. Лиза к тому времени уже почти выжила из сердца свою первую неблагодарную студенческую любовь, отгородилась от нее несколькими постельными историями, об одной из которых было даже стыдно вспоминать. И ей вдруг страшно захотелось замуж – так иногда жутко, до судорог в желудке, хочется попробовать увиден