Любитель сладких девочек

Галина Владимировна Романова

Сидорова Марь Иванна… Стоит ли жить с таким именем? Стоит ли пытаться быть счастливой? Особенно если злодейка-судьба занесла тебя в стан воров, убийц, злостных хулиганов, карточных шулеров. От таких пощады не жди! Так оно и вышло. К Маше пытается приставать бандит Федька, которому она прилюдно отвешивает пощечину, после чего ожидает расправы. Но события разворачиваются неожиданным образом. Федора находят мертвым… в ее комнате. Маше угрожает серьезная опасность – именно ее обвиняют в убийстве. Выручает девушку Володя Панкратов – он женится на ней, увозит из этих ужасных мест и отправляет на дачу своего друга. А потом… исчезает. Машу одолевают сомнения: почему он женился на ней, какая участь ей уготована? Что это – добрый жест с его стороны или наглая подстава? Нужно попробовать разобраться со всем этим самостоятельно. А вдруг на этот раз повезет?..

Галина Романова

Любитель сладких девочек

Глава 1

– Машка! Ты попала! Ты хоть понимаешь, в какую конкретно ситуацию ты попала? Ее даже дерьмовой назвать нельзя!

Глаза напарницы светились возбуждением, предвкушением и еще бог знает чем. Но определенно чем-то таким, что необыкновенно ее радовало. Надо полагать, что как раз эта самая ситуация, которую даже «дерьмовой» она назвать остерегалась.

Нина – так звали напарницу – громко звякала ложкой о дно тарелки, хлебая столовский борщ. Спецовочная выцветшая куртка, хлопчатобумажные штаны в пятнах, серый платок на плечах, который она сдернула с головы, резиновые сапоги до колена. Серые тонкие прядки волос до плеч, заправленные за уши. Темно-синие глаза с жирной полосой подводки по верхним векам. Узкие губы, выкрашенные неимоверно яркой помадой. Впалые щеки со скорбными складками в углах рта и недвусмысленно намекающее на возраст, сильно размытое очертание линии подбородка. Распухшие от работы пальцы с розовыми крепкими ногтями. И… и удивительное выражение лица, роднящее их всех, находящихся сейчас в этом зале. Усталость, обреченность, настороженность. Именно так они все смотрели друг на друга. Как волки в стае волков. Готовые разорвать в клочья любого уготованного им судьбой на роль жертвы на их волчьей тропе.

Сейчас в роли жертвы, по-видимому, выступала Мария.

Покрутив головой по сторонам, она окончательно утвердилась в этой мысли. Косые, пристальные, вороватые – все взгляды неизменно пересекались в той точке, где она сидела. Народ замер в ожидании. И она – Машка – просто не имела права обмануть их ожидание. Такое здесь не прощалось. Впрочем, как не прощалось и то, что она десять минут назад посмела сотворить…

– Убери руки! – потребовала она высокомерно, даже не поворачивая головы на того, кто облапил ее сзади и крепко прижал к себе. – Я внятно выражаюсь?!

Толпа, вмиг окружившая их, затаила дыхание.

– А то что? – глумливо прогундосил ей в ухо самый отвратительный из всех голосов на свете.

Мужские руки с ее талии поползли вверх, подбираясь все ближе к груди.

Лишь на одно мгновение она позволила страху выползти изнутри. Лишь на одно крохотное мгновение. Но и тут же погасила его. Он выполз, но не стал достоянием этого вожделенного внимания.

Почему ей удалось справиться с этим так быстро? Да потому что всю свою жизнь ей приходилось душить его в себе. Прятать меж ресниц, зарываясь лицом в мягкие лапки плюшевых игрушек. Меж страниц учебников, меж своих девичьих грез, когда мать ей обещала… Ах да! Она ведь ей обещала! Кто мог подумать, что будет по-другому?! Да кто угодно! Только не она. Она всегда знала, что будет дальше. С тех самых пор, как осознала вкус собственного имени. Это только дураку не дано было понять, что оно в себе несет. Она-то была умной. Она-то никогда не была дурой – Сидорова Мария Ивановна…

У кого хватит ума назвать свое дитя Марией, когда ее фамилия Сидорова, а отчество Ивановна?! Был бы мальчик, мать бы непременно назвала его Иваном, а коли родилась девка, то Машка! Кто же еще? Сидорова Марь Иванна… Стоит ли жить с таким именем? Пожалуй, что стоит. Стоит ли пытаться быть счастливой? Вряд ли… Мать все