Левый берег Стикса

Ян Валетов

Твоя семья взята в заложники, друзья арестованы или убиты. Твой бизнес поделен между сильными мира сего, и по твоим следам идут наемные убийцы и «оборотни в погонах». Теперь тебя называют врагом государства. Для всех – ты мертв, и это единственный способ уцелеть и отомстить...

«Левый берег Стикса» - книга о том, как делают деньги и политику. Если у тебя слабые нервы, лучше отложи ее в сторону.

Ян Валетов

Левый берег Стикса

В этой книге нет ни слова лжи, в этой книге нет ни слова правды. Все так и было, хотя ничего этого не было. Все люди, о которых идет речь, —реальны, хотя никогда не существовали в действительности.

    Автор

Но вот, что вы знаете: если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, он бодрствовал бы и не позволил бы подкопать дома своего.

    От Матфея, 24: 43

Ибо вы охотно терпите неразумных, сами будучи разумны.

Ибо вы терпите, если кто вас порабощает, если кто объедает, если кто обирает, если кто превозносится, если кто бьет вас в лицо.

    2-е послание к Коринфянам, 11: 19, 20

И хотя я иду через долину тени и смерти, не убоюсь я зла…

    Книга Псалмов

Часть первая

Она не любила загородный дом. И с самого начала была против его покупки, но Косте он нравился. Раньше этот трехэтажный, считая подземные помещения, дом принадлежал одному из управляющих каким-то трестом столовых и ресторанов и был выстроен с настоящим торговым размахом.

Вокруг причудливой каменной коробки росли высокие, в обхват толщиной сосны, покрытые чешуйчатой липкой корой. Между ними змеилась двухкилометровая бетонная лента подъездной дороги, вечно засыпанная длинными желтоватыми иглами. Метрах в трехстах от площадки перед домом, вдоль дороги вырастали приземистые квадратные тумбы, на которых, словно шлемы водолазов, пузырились белые шары фонарей. Сразу же за домом располагалась аккуратно выкроенная лужайка для пикников с огромной беседкой в углу у леса и огромным мангалом на коротких толстых ножках. За лужайкой начинался трехметровой ширины пляж, покрытый крупными комками слежавшегося от весенних дождей песка, и лишь у воды солнце осушало его и красиво отделывало черную речную воду чуть желтоватой, рассыпчатой полоской.

Слева, на пригорке, у самой кромки прибрежных зарослей, источавших чуть слышный запах свежей зелени и застоявшейся речной воды, стоял особенно нелюбимый ею покосившийся грибок, разрисованный лет пять назад под мухомор, облезший от сырости и похожий на омерзительно крупный вулканический прыщ.

Костя присмотрел дом почти год назад, когда этот неизвестный ей управляющий собрался эмигрировать в Германию. Они приехали сюда впервые в конце мая, и Костя, захлебываясь от восторга, водил ее сначала вокруг, а потом внутри этого мрачноватого строения, махал руками и чуть не подпрыгивал от восторга. Ее всегда удивляла сохранившаяся в муже юношеская восторженность. Правда, проявлял он ее только дома, наедине, а на людях был сдержанным, даже угрожающе сдержанным человеком.

В банке многие боялись его, хотя Диана и подумать не могла, чтобы Костя когда-нибудь на кого-нибудь накричал. Он никогда не повышал голос, даже когда злился, просто в интонациях появлялось что-то металлическое, а глаза из карих становились черными, словно кто-то ластиком стирал радужку, оставляя один зрачок. За одиннадцать лет супружества Диана видела его таким от силы три раза, но даже при воспоминании о том, каким чужим и неприятным становилось его лицо, по спине проходила холодная липкая волна.

Диане дом не понравился. Она, не будучи трусихой, избегала удаленных от кипения жизни мест, следуя инстинкту благоразумного человека. А Костя, наоборот, считал это чуть ли не главным достоинством дома и был готов не обращать внимания ни на вычурность постройки, ни на отделку, напоминающую своей претенциозностью прически торговых и партийных дам, удостоверявшие их социальную принадлежность надежнее любого документа.

Конечно же у дома были свои достоинства: огромная, отделанная светлым деревом гостиная с камином, украшенным массивной решеткой, узорно кованно